Генеральное наступление на грабли продолжается…

«Коммунизм, как идеология, украл у христианства основные заповеди и идеи. Коммунизм - это вор. Но если говорить о соотношении коммунизма как идеологии, навязываемой человечеству, и христианства, то эти вещи совершенно несовместимы; один украл, другой изначально сформулировал.»

«… я мечтаю, чтобы конфессии «ранее перечислены ветви христианства, ислам, иудаизм» занялись духовным воспитанием молодых людей серьезно. Это не просто рекомендация. Нынешняя жизнь требует от конфессий (других сил в обществе нет), чтобы они взяли на себя груз духовного воспитания тех принципов жизни, которые должны существовать в обществе, по крайней мере, до тех пор, пока само общество существует.»

Однако, зла библейского канона Лужков не видит: «… плохо знаю историю христианства, Библию» и потому желает и своим детям духовного библейского плена: «Хотел бы дать своим дочерям религиозное образование и воспитание, но в следующей форме. Есть детская Библия, интересная и полезная книга. И они должны её знать. Я буду им помогать в этом.» Но у Ю.М.Лужкова нет понимания того, что детская Библия

очищена ото зла, дабы сохранить в обществе зло Библии для взрослых, чему способствует и сам Лужков: Библии для взрослых не знает, но с нею отождествляет детскую Библию, порядком очищенную ото зла.

“Правда”, 16 января 1996 г.

«В чем же на деле она, ваша любовь к Христу?». Это беседа Виктора Кожемяко с Михаилом Антоновым - экономистом, обслуживающим потребности пост-КПСС-ных коммунистов. М.Антонов определяет себя сам: «я - русский православный советский человек.» Он оспаривает утверждение «большевики - антихристы» и прямо указует, что к 1917 г. в России христианская религия заместилась православной идеологией, имеющей с Христианством только некоторые общие слова. По этой причине «народ, жаждавший правды и справедливости, но не нашедший их у прикрывавшейся авторитетом церкви царской и буржуазной власти, пошел искать свой идеал вне церкви и принял веру тех, кто звал ко всемирному братству трудящихся, подлинной свободе, равенству и братству (во что это потом вылилось - другой вопрос).»

«Эти люди «по контексту: пошедшие за большевиками», считаю, были не “воинами сатаны”, каковыми их называют “православствующие”. Они не из “малого стада” избранных, но и не из противников Бога, не желающих мироустройства по правде. Ибо искали правду, по своему следуя заповеди Христа: “Блаженны алчущие и жаждущие правды…” и “Блаженны изгнанные за правду…” (Мф. 5:6, 10)

Бог смотрит на наши дела, но судит нас по чистоте наших намерений, ибо только Он знает, как пойдет дело в действительности. А намерения тех, кто искренне боролся за Советскую Власть, были чистыми и возвышенными. Истинную же степень веры каждого знает только Бог.»

При отстраненном внеконфессиональном взгляде на высказывания Лужкова и Антонова следует признать, что Лужков обвиняет иерархию коммунистических партий в краже заветов Христа, а Антонов обвиняет иерархию церкви в отступничестве от тех же самых заветов. Иными словами, общество стоит на пороге того, чтобы очистить коммунизм от марксизма, а христианство очистить от иерархии и от никейско-библейских извращенний. Это и отражено в прессе.

В выступлении на пленуме ЦК КПРФ (“Советская Россия”, 16 января 1996 г.) Г.Зюганов также затронул вопрос об идеологическом вооружении партии: «Всем нужно ясно осознать, что нынешние

возможности мы почти исчерпали и надо теперь активно искать новые, продумать пути расширения нашего влияния на общество, критически проанализировать под этим углом зрения свою деятельность, приступить к серьезному обновлению всего стратегического, тактического и идейного арсенала. Старым багажом дальше не проживем. Требуются новые подходы во всем, и в первую очередь в идеологии, точные и верные оценки реального состояния страны.»

В выступлении Зюганова выразилась и новая тематика:

«Серьезная оппозиция выдвигает свои лозунги в такой конкретной форме, что правящий режим никак “перехватить” их не может, не изменяя коренным образом своим целям и собственной природе. Вот о чем нужно серьезно задуматься.»