Генералы песчаных карьер

Ткач вышел из гостиной, обошёл бассейн с голубой водой, похожей из-за переполнявших её воздушных пузырьков, на глицерин. Зашёл в парилку и, скинув простынь, лёг на полог.

Он любил прижиматься голым телом к нагретому дереву. Когда температура поднимается выше ста градусов, главное не ошибиться. Прижаться к доскам можно только один раз и остаться в таком положении. При любом изменении тела, кожа начинает обжигаться. Он чувствовал, как жар идёт внутрь тела, выдавливая из организма все накопленные вредные бактерии, а вместе с ними нервозность и усталость. Разогретыми досками высасываются болезни, жизненные неурядицы и стрессы. Вместе с потом, скатываются былые неприятности, очищая организм, мобилизуя его для последующей борьбы за существование.

Веники были плоские словно опахала. Кудашкин умел с ними работать. Ткач лежал закутанный в саван горячего воздуха, сдвинув на лоб белую войлочную шапку, освободив для лечебной процедуры шею. В последнее время на ней отражались все неурядицы и неврозы, делая её неповоротливой.

В последние несколько дней Ткач совершенно не высыпался дома. Татьяна постригла в клинике своего персидского кота по имени Мартын, и тот, балдея от приобретённой лёгкости, начал просыпаться с рассветом часа в четыре и будить постояльцев благодарным громким мурлыканьем. Ткач пытался запереть его на ночь в туалете, но Татьяна сказала, что это не эстетично. Тогда он предложил закрывать его в гостиной. Но жалостливое сердце жены не могло вынести настойчивого корябания кота в дверь и Ткачу приходилось засовывать голову под подушку пытаясь уснуть. Пересчитывать с закрытыми глазами то овёц, перегоняя их из одной отары в другую, то лошадей в кошаре.

Сегодня Ткач решил нести своё распаренное очищенное тело к Аннушке, своей любовнице. Как казалось Ткачу — только там его могли оценить.

Глава 10. Анна

Анюта была моложе Ткача лет на двадцать. Жила на окраине города в покосившейся деревянной лачуге. При входе в дом, на фасаде красовалась облезлая доска с надписью «Охраняется государством». Раз в год кто-то приходил от администрации района и подкрашивал буквы, обещая в очередной раз переселить жильцов в благоустроенную квартиру. Но через пару недель краска облезала и обещания забывались. Периодически, чаще летом, подъезжали автобусы с экскурсантами. Гид трепетно рассказывал им о национальном дореволюционном быте, а они смотрели как жильцы дома пренебрежительно хлопают историческими дверьми и вытирают ноги об антикварный порог, насквозь проеденный короедами и временем. Было непонятно кого или что охраняет здесь государство и от кого или от чего…

Со временем в дом провели холодную воду и канализацию. Постепенно этот деревянная постройка оказалась в окружении панельных пятиэтажек и продолжала, словно старуха Шапокляк, дымом своей трубы коптить окружающий микрорайон. В зависимости от направления ветра, во все инстанции летели жалобы то от одних, то от других жильцов. К приходящим проверкам и комиссиям Аня с бабушкой и младшим братом привыкли давно. Уже не спрашивали — откуда, не требовали показать документы. Да и двери давно не закрывали. Чиновники приходили, составляли акты, просили бабушку расписаться и снова пропадали. Некоторые из них уже были в доме как свои. Приходили с чаем и печеньем. Тогда у жильцов был праздник.

У семидесятилетней бабушки от перемены погоды болели ноги, и она практически не выходила из дома. Лежала в дальней комнате и смотрела телевизор. Мать Ани была жива и проживала в соседнем районе у своего сожителя, которого ни разу в этот дом не приводила и о своей матери и двух детях ничего не рассказывала.

Примерно раз в неделю, когда её приятель находился в командировке, она позволяла себе приехать сюда, привезти продуктов и немного денег, которых хватало до её следующего появления. Небольшую бабушкину пенсию расходовали на приобретение вещей. Аня с братом росли, и одежду приходилось обновлять почти ежегодно. Несмотря на это, Анин брат постоянно донашивал яркие девичьи куртки и пальто. Поэтому на улице его часто принимали за девочку.

— Ой, какая красивая девочка! — говорили участливые женщины, гуляющие со своими малышами.

— Я дядя! — сурово отвечал им брат Ани.

Позже, когда его дразнили сверстники — не раздумывая, лез в драку с обидчиками. Что закалило его и воспитало бойцовский характер.

Ткач познакомился с Аней, когда ей ещё не исполнилось восемнадцать. Заканчивалось тёплое лето. Он отдыхал загородом у друзей, но оставаться на ночь не захотел, да и жена сказала, чтоб был дома. Несмотря на большое количество выпитого, руль держал крепко. Чувствовалась милицейская закалка. А вот память в таких случаях наутро подводила. Вспомнил, что подвозил незнакомую девушку, непонятно как оказавшуюся на трассе между деревень. Помнил, что всю дорогу разговаривали, и сошла она на окраине города. О чём беседовали — Ткач не помнил. С того момента прошло больше двух месяцев, и он уже почти забыл о ней.

Неожиданно, когда он ехал на стрельбы, раздался звонок.