Генералы песчаных карьер

Осталось только дать мне пинка, — подумал про себя Журов.

— Да, чуть не забыл, Поликарп Афанасьевич, — задержался в дверях генерал, — не стоит тебе возвращаться. Наведёшь порядок и оставайся там. Будет тебе спокойней. А то у нас переполох только закончился. Все руководители стращают своих сотрудников твоим именем. Мол, вернётся Журов и выкопает компромат на вас, засадит в кутузку. Так что удачи тебе. Если что, звони.

Начальник отдела собственной безопасности уже вышел с больничного и представил Журову сотрудника, которому нужно передать дела.

В кабинете Журов позвонил Маше. Трубку взяла девушка и представилась её подругой.

— Машенька написала рапорт на увольнение, — сообщила она грустно, — мы решили вернуться на родину.

На какую родину? — подумал Журов, но вспомнив необычайно чёрные волосы и глаза Маши, решил, что она родом откуда-то с юга. Больше расспрашивать ничего не стал.

Позвонил Бурбулису в кабинет.

Трубку взял незнакомый сотрудник.

— Бурбулис на стажировке в Чехии на шесть месяцев, прозвучал бодрый голос молодого человека, — дело передал мне. Да оно почти закончено. Собираюсь прекращать. Девушка отказалась от своего заявления. А те трое, которые наркотиками баловались, уволились.

Так что будут деньги, заходите, — под конец пошутил он.

Последнее показалось Журову в самую точку.

Глава 20. Гуля

Каждый день она приходила к сидящему на лавочке Поликарпу, и он обязательно что-то покупал из её товара. Долго торговался, снижая цену. Иногда заговорщически улыбался и подмигивал. Пытался хитрить. Но Гуля своё дело знала и всегда оставалась в выгоде. Ей уже не надо было плутать по другим местам и предлагать что-либо отдыхающим. Ей вполне хватало вырученных денег, которые она отдавала бабушке.

Кроме того Гульнаре интересен был сам иноземец. Деревенские мужчины были на голову ниже его ростом, с косматыми засаленными волосами, вечно о чём-то спорили, чему-то учили или просто указывали, в перерывах беспробудного пьянства. Их содержали женщины, целыми днями пропадающие на работах.

В тихой печальной грусти и спокойной уверенности незнакомца ей чудилось что-то далёкое, о чём пела в детстве бабушка, прижимая к себе её продрогшее на холодном ветру, покрытое мурашками, тело. Монотонно, с неуловимо заунывным мотивом плавно покачивая её вместе с собой, вспоминая песенные напевы далёких предков.

И казалось, что стоит этому мужчине взять её в объятия, она снова окунётся в то беззаботное марево детства, растворяющее вокруг всякое движение и суету. Почувствует себя медленно и невесомо плывущей во вселенском потоке бесконечности бытия.

Она стала замечать, что мужчина тоже ждёт с ней встреч. Он словно выходит из дремоты, стоит ей появиться перед ним. Его безучастный взгляд становится добрым и ласковым. Он говорит «привет» и проводит своей большой тёплой ладонью по её прямым волосам, едва достающим до плеч. Этим движением словно расколдовывает её, лишая смущения и замкнутости, превращая в местную принцессу простирающегося вокруг сказочного королевства. Единственную для него проводницу в загадочный мир Иссык-Куля.

Не зря твердила ей бабушка, что она очень красивая, но красоту её не каждый разглядеть сумеет. А кто разглядит — уже и глаз отвести не сможет. Так она и решила. Стала кружить голову Поликарпу своими рассказами о здешних краях, прибаутками да легендами. Он внимательно слушал, глядя ей в лицо. Много молчал, предоставляя ей возможность, вылить всё, что накопилось у неё на душе.

Позже она пригласила его посмотреть на свои танцы, где в первый раз увидела, как он радуется, смеясь и аплодируя вместе со всеми зрителями. И его голубые глаза лучились словно Иссык— Куль в солнечную погоду.

А потом она учила его древним народным танцам Киргизии. И он, сидя на ковре, пытался повторять непростые движения сказителей манаса. Жестикулировал, пытаясь казаться то грозным и властным, то радостным и приветливым. Всматривался вдаль, закрываясь рукой от палящего солнца, изображал стрельбу из лука.

Корявость его движений вызывала у Гули безостановочный смех до икоты. Она хлопала в ладоши, а потом с разбегу обнимала Поликарпа. Останавливала движение его рук, и заставляла всё начинать сначала, повторяя за ней. И в тот момент, когда она нечаянно касалась его лица своими распущенными волосами, он вдыхал неповторимый запах свежести, вобравший в себя неприступность седых вершин, покорную водную гладь, заливистую трель соловьёв и разгульный ветер степей.

Однажды Гуля рассказала Поликарпу свою любимую легенду о Фениксе. Не до конца понимая её смысл, но старалась воспроизвести дословно, подражая своей бабушке, историю птицы счастливой судьбы получившей от бога необычайный удел — рождаться от самой себя. Проходя через врата жизни, Феникс не знает любви к себе подобным. И единственная его невеста — это желанная гибель. Ибо, только умерев, отринув жизнь свою, может он обрести её вновь, чтобы восстать живым из оков смерти. Поверив Божьему дару воскрешения, обретя через смерть вечную жизнь.