Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918

   Сражение постепенно оборачивалось в пользу немцев. Они привлекли больше дивизий и были сильнее, тогда как 3-я армия была измотана. Хейг и Бинг, однако, еще не осознавали этого. Вновь мы возвращаемся к одному из величайших заблуждений всех генералов Великой войны по обе стороны линии фронта — уверенности, что еще один нажим может превратить поражение в победу или восстановить равновесие. В данном случае решающим фактором оказалось наличие пяти британских кавалерийских дивизий, около 40 000 сабель, ожидающих в Фэне команды двинуть в прорыв. Первый день сражения под Камбре действительно подавал надежды на возможность прорыва конницы, и Хейг оставался в плену этой эйфории. В результате, посетив штаб Бинга в Альбере и обсудив положение, он приказал возобновить наступление под Бурлоном и велел генералу Каванагу принять на себя общее руководство операциями к северу от Бурлона, когда кавалерия двинется в прорыв. Возможно, этот стимул вдохновил Каванага и придал ему энергии, но прежде следовало овладеть бурлонской позицией.

   Попытки сделать это продолжались 25 и 26 ноября, однако безуспешно. Даже удар, произведенный для выручки остатков хайлендеров, все еще удерживавших деревню Бурлон, был отбит. К утру 25-го хайлендеры, оставшись без боеприпасов, были принуждены сдаться; в живых к этому времени их оставалось восемьдесят человек. Причины этих повторяющихся неудач под деревней Бурлон были просты: недостаток танков для подавления пулеметов противника и постепенное усиление германского сопротивления. Применение танков делало успех под Камбре возможным; недостаток танков просто возвращал сражение к status quo ante,[63] к убийственной схватке на износ, и потери возрастали. 40-я дивизия за два дня боев под Бурлоном потеряла более 4000 человек, и остальные дивизии приблизительно столько же.

   Хейг не хотел тяжелых потерь, и 25-го вечером он предупредил генерала Бинга, что до тех пор, пока генерал Вулкомб не продвинется с IV корпусом, он несет персональную ответственность за ход сражения под Бурлоном. Он также послал сообщение начальнику Генерального штаба генералу Робертсону, которое читается как попытка снять с себя ответственность:

    «Я приказал генералу Бингу полностью занять Бурлонскую позицию и такие тактически важные пункты на флангах, которые необходимы для того, чтобы надежно ее удерживать. Взятые позиции должны удерживаться, а войска должны быть готовы развить любой локальный успех и последовать за любым отступлением противника. Ничего сверх этого предприниматься не должно. Для достижения указанных целей 2-я и 47-я (1-я и 2-я Лондонские) дивизии и кавалерия остаются в его распоряжении. Бурлонский гребень представляет большое значение, поскольку господствует над Камбре и подступами к городу, а также над территорией к северу по течению Сансе».

   Эта записка могла предотвратить любые немедленные попытки Ллойд Джорджа и комитета Военного кабинета остановить наступление, однако если сколько-нибудь значительные результаты могли быть достигнуты, они должны были быть достигнуты быстро. Хейг поэтому требовал от Бинга взять Фонтен и Бурлон «не позднее 27-го», прежде чем установится линия фронта вдоль северного гребня Бурлонских высот, позади обеих деревень и Бурлонского леса. Для этого Бинг должен был наступать с 62-й и гвардейскими дивизиями и всеми имеющимися танками, а кавалерийский корпус ожидал в резерве возможности броситься расширять любой прорыв.

   Понедельник 26 ноября был потрачен на артобстрел позиций противника. Бинг предлагал направить гвардейские дивизии на Фонтен, тогда как 62-я дивизия должна была атаковать деревню Бурлон и северную часть леса. Их должны были поддерживать тридцать два танка и три спешенных полка 2-й кавалерийской дивизии. Начало наступления было назначено на 6 часов 20 минут утра 27-го. Когда опустилась ночь, танковые экипажи и пехота готовились к новому наступлению на высоты.

   Бинг и его командиры знали, что это нелегкая задача, но они не представляли себе, насколько она сложна. На противоположной стороне хребта генерал фон Мозер также готовил контрнаступление, но, в отличие от Бинга с его двумя дивизиями, он готовил главный удар. Теперь у него было семь дивизий на фронте под Бурлоном, объединенные в три группы, и все они усиленно пополнялись свежими людьми и тяжелыми орудиями. К ночи 26-го Мозер и кронпринц Рупрехт подсчитали, что их силы достаточны не только для отражения любой британской атаки, но и для локального наступления. Это должно было стать первым наступлением германской армии против британцев со времени 2-го сражения на Ипре более чем за два с половиной года, но оба генерала не сомневались в успехе. Прежде чем начать наступление, однако, немцам предстояло выдержать еще один день наступления противника под Бурлоном и Фонтеном.