Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918

   По итогам заседания Высшего военного совета, состоявшегося 31 января, Хейгу было приказано держать оборону на Западном фронте по меньшей мере до весны. Ллойд Джордж настаивал на активизации наступления в Палестине, хотя Робертсон и был против, к большому раздражению премьер-министра. Потом дискуссия сдвинулась в сторону важнейшей проблемы резервов. Ллойд Джордж предложил создать «межсоюзнический резерв» на основе английской и французской армий и поставить во главе его Фоша. Хейг подозревал, что это еще один шаг в сторону назначения «генералиссимуса». Поскольку идея была одобрена политиками, он задал непростой вопрос о том, к кому нужно будет обращаться по вопросам своих собственных резервов: к своему Генеральному штабу в Лондоне или к французскому генералу. Это был хороший вопрос. Главнокомандующий должен иметь доступ к резервам, более того, единственный способ заставить предложенную систему работать — это передать человеку, заведующему резервами, верховное командование войсками союзников во Франции.

   Несмотря на протесты Хейга, был учрежден Комитет по делам резервов с Фошем в качестве председателя. Хейгу заявили, что приказы относительно резервов будут издаваться его членами, назначенными Высшим военным советом. Точно неизвестно, но решение это, по-видимому, предложил Генри Вильсон, военный представитель Британии. Таким образом он, вероятно, надеялся уладить вопрос о резервах для Хейга. Совет также решил, проигнорировав несогласие фельдмаршала, в очередной раз увеличить британский сектор фронта, хотя сроки были оставлены на усмотрение Хейга и Петэна.

   Начиная с этого момента, вопрос о пребывании Робертсона на посту начальника Имперского Генерального штаба можно было считать решенным. 9 февраля Хейга вызвали в Лондон, где лорд Дерби заявил ему, что Робертсон будет заменен, нравится это Хейгу или нет. Планировалось, что новый начальник Имперского Генштаба останется высшим военным советником правительства, в то время как военный представитель в Версале будет дублировать его функции. Последний — в то время это был Вильсон — будет отдавать Хейгу приказы в отношении межсоюзнического резерва. Хейг уже сталкивался на этой почве с Вильсоном и сказал Дерби, что Вильсон и Фош ведут себя так, будто они уже «генералиссимусы», командующие всеми войсками союзников во Франции.

   Впрочем, некоторые из принятых решений потеряли свою силу после состоявшейся вскоре встречи Хейга с Ллойд Джорджем. Хейг указал премьер-министру на то, что Высший военный совет оказался наделен чрезвычайно большими полномочиями и что военный представитель теперь может принимать решения, которые обычно находятся в ведении правительства. Также он подчеркнул, что только британский Военный совет или британские же старшие командующие могут давать ему указания. Ллойд Джордж ответил на это, что он всегда хотел иметь более тесный контакт с Хейгом, но считал, что если тот будет связываться с ним напрямую, то может возникнуть впечатление, будто он делает это за спиной у Робертсона. Тогда фельдмаршал сказал, что разумнее позволить Робертсону и Фошу работать над проблемой резервов вместе, на что Ллойд Джордж ответил, что он пришел к такому же выводу и в результате решил послать Робертсона в Версаль в качестве Высшего военного представителя, а Вильсона отозвать обратно в Лондон и назначить начальником Имперского Генерального штаба.

   Возможно, что на тот момент Ллойд Джордж находился в состоянии духа, близком к доброжелательности, поскольку затем он заявил, что это была бы неплохая идея, если бы Хейг стал главнокомандующим всеми британскими войсками на всех военных театрах. Более циничным объяснением может стать версия о том, что Ллойд Джордж просто пытался «продвинуть Хейга вверх». Вне зависимости от резонов Ллойд Джорджа, Хейг отклонил предложение на том основании, что в свете такого количества перестановок в структуре командования не стоит еще сильнее менять британское командование во Франции.

   Как это можно было легко предсказать, Робертсон отказался от поста в Версале, поскольку считал, что реальное влияние останется с Вильсоном в Лондоне. Так как у Робертсона не было способностей последнего к «озорству» — так сам Вильсон называл свою безжалостность при продвижении по карьерной лестнице и свои кулуарные маневры, — то, возможно, он был прав. Через два дня Хейг узнал, что Робертсону предложили или ехать в Версаль, или остаться во главе Генштаба, но он решил уйти в отставку, поскольку, по его мнению, начальник Генерального штаба и должен был стать британским представителем в Версале. Таким образом, 16 февраля 1918 года генерал сэр Генри Вильсон был назначен начальником Имперского Генерального штаба, тогда как его близкий друг, генерал сэр Генри Роулинсон, стал британским военным представителем в Версале.

   Как уже отмечалось ранее, когда у генерала случается передышка, он не может найти себе лучшего занятия, чем предполагать, что делает в этот момент враг или что бы делал он сам на его месте.