Генетический детектив. От исследования рибосомы к Нобелевской премии

Переезд в новую лабораторию всегда требует времени, а переезд на другой континент в разгар гонки казался безумной затеей. Поэтому я хотел убедиться, что мы обеспечим себе хороший старт. У нас были полученные на электронном микроскопе карты субъединицы 30S, которые нам предоставил Иоахим Франк в ходе работы над проектом по IF3. Однако я не смог найти 30S в наших кристаллах, сочетая данные карт с рентгенографической информацией: либо разрешение карт получилось слишком низким, либо сама 30S оказалась слишком тонким и плоским объектом. Но поскольку йельская группа показала, что на карте Паттерсона вполне просматриваются кластеры тяжелых атомов, на старте можно было обойтись и без электронной микроскопии, даже для получения фаз с низким разрешением.

Бил выдерживал десятки кристаллов в растворах со всеми подобранными мной соединениями, а мы с Брайаном в начале марта 1999 года отправились на брукхейвенский синхротрон, чтобы посмотреть, что с ними можно сделать. В отличие от Ады, которая улучшала дифракцию кластерами тяжелых атомов, мы по-прежнему получали наилучшую дифракцию от кристалла, к которому ничего не добавляли.

Мы пробовали работать в рентгеновском спектре, чтобы довести до максимума аномальное рассеяние от тяжелых атомов и таким образом увеличить небольшие разницы в интенсивности пятен, связанных с симметрией. При использовании данных отличий на карте Паттерсона получается пик, демонстрирующий, где находятся тяжелые атомы. Собирая данные, мы обрабатывали их на лету и вычисляли карты Паттерсона одну за другой.

Казалось, ничего не работает, и я медленно выматывался и погружался в депрессию. Однажды после полуночи на карте Паттерсона, соответствующей кристаллу, выдержанному в соединении с семнадцатиатомным вольфрамовым кластером, удалось безошибочно рассмотреть два больших пика. Мы с Брайаном взглянули друг на друга, а потом вдруг вскочили со стульев и дали «пять» друг другу, да так закричали, что проходивший мимо одинокий физик просто замер. Мы быстро проделали еще несколько опытов над тем же самым кристаллом, чтобы подтвердить пики, и, когда вновь их увидели, никаких сомнений у нас не осталось.

По возвращении в Юту нас одолевала эйфория. Вскоре у нас была карта с низким разрешением, вычисленная именно по этому кристаллу с кластером из семнадцати атомов вольфрама; на ней четко просматривались контуры субъединицы 30S, и было понятно, как именно она уложена в кристалле. Мы могли рассчитывать на успех.

Как же досаждало, что всего через месяц после этого вдохновляющего прорыва приходилось покидать Юту. Бил и Брайан оставались там еще на несколько месяцев, продолжая работать с Джоанной, помогая завершить дела с лабораторией, после чего летели в Англию вслед за мной. Мы с Верой продали дом и улетели в Лондон 15 апреля 1999 года.

Глава 11

Выход из тени

Одно дело – посетить другую страну, задержавшись там на год, и совсем другое – сжечь мосты и переехать туда. У каждой страны есть свои особенности, которые кажутся нам диковинными. Так, в Америке я привык к тому, что у множества вполне разумных людей зачем-то есть огнестрельное оружие, общественного транспорта в большинстве мест практически нет, а люди селятся в пригородах и пользуются машинами. Во время творческого отпуска я подметил в Англии некоторые вещи, например, жесткие бюрократические правила, исполняемые со всей серьезностью, очереди за чем угодно, образованные непостижимым для иностранца образом. «Обслуживание клиентов» в этой стране – оксюморон. Что мне особенно понравилось: местные ощущают, что «у нас так делалось всегда», и именно так отвечают, если спросить их о какой-нибудь глупой условности. Во время отпуска такие вещи казались очаровательными, но начали раздражать, когда стали неотъемлемой частью повседневности.

Мы продали наш дом с пятью спальнями и видом на долину Большого соленого озера и горный хребет Уосатч, а здесь снимали жилье, находившееся в собственности Совета медицинских исследований (MRC). С первой же недели мы стали подыскивать дом. Прежде чем посвятить себя работе, я выяснил, сколько в Кембридже может стоить скромный таунхаус, и понял, что мы можем себе такой позволить. В период от решения до сделки цена успела вырасти на 50 %, так цены и росли практически каждую неделю. Некоторое время нашу цену перебивали практически по каждому варианту, и наша неспособность купить какое-либо жилье все сильнее удручала Веру. Пожалуй, ситуация усугублялась еще и тем, что я до одержимости сосредоточился на работе.

Как правило, переезд существенно замедляет рабочий темп, но у нас была пара факторов, которые позволили даже ускорить движение к цели. Мы уже собрали данные, требуемые на этом этапе, время для переезда было выбрано как нельзя удачно, ведь LMB располагала превосходными вычислительными мощностями. Это означало, что я мог ускорить работу, делая много параллельных вычислений, а затем использовать те, которые работали для следующего набора вычислений.