Генетика любви

– Что?! – Себастьян встрепенулся и ошеломленно уставился на эмиссара высшего звена. – Это не шутка?

– Не шутка, – пожал плечами Фабрис. – Удастся договориться с господином Гарсиа – флаг вам в руки.

В голове профессора астробиологии зашумело, он и представить себе не мог, что заполучит все или почти все необходимое для исследований теории, которой занимался последние восемь лет. Это звучало слишком замечательно, чтобы оказаться правдой.

– Спасибо, спасибо огромное, что поверили в мою теорию о деторождении на Цварге. Я… обязательно пришлю выкладки. Чувствую, что нахожусь на верном пути. Что ж, теперь, наверное, я уже действительно занял слишком много вашего времени, да и Орианн с детьми наверняка волнуются.

Фабрис Робер кивнул:

– Конечно, работа не ждет. Мне самому пора к жене. Она с меня спустит шкуру и запрет в сейфе, если опоздаю.

Себастьян улыбнулся, подумав, что даже строгому эмиссару не чужды шутки. Запереть в сейфе – это же какая фантазия должна быть… Уже на пороге его настигла фраза:

– Касательно теории, я не поверил в нее, но хотел отблагодарить за то, что из-за ваших действий мне не пришлось отдавать приказ о расстреле шлюпки, да и моренное озеро осталось в своих пределах.

– А почему вы не верите в мою теорию?

Себастьян развернулся на каблуках и посмотрел на Фабриса. Гипотеза была его детищем, делом, которому он посвятил годы. Слова эмиссара задели за живое.

– Потому что жена давно вошла в мой ближний круг и я уверен, что Даниэлла любит меня не менее сильно, чем я ее. Но у нас вот уже семь лет как нет детей.

Себастьян нахмурился.

– Но ведь все, что я перечислил, это необходимые условия, но не достаточные. Очень многим женщинам для того, чтобы забеременеть, мало любить и быть любимыми. Они должны чувствовать себя в безопасности.

– Что? – Теперь уже эмиссар нахмурился. – Не понимаю. Можете ли говорить конкретнее?

Касс отрицательно покачал головой.

– Для каждой женщины это что-то свое. Кстати! Если благодаря данным Планетарной Лаборатории мои предварительные заключения подтвердятся, я бы хотел порекомендовать рассмотреть совету разрешение на ввоз и использование на Цварге контрацептивов. Знаю, звучит парадоксально, но это благоприятно подействует на рождаемость: если женщины будут чувствовать, что контролируют свою жизнь, то дети будут появляться чаще.

С этими словами Себастьян Касс окончательно покинул эмиссара высшего звена Службы Безопасности Цварга.

* * *

Себастьян Касс

Профессор был готов стартовать на Юнисию в любой момент, но все-таки решил залететь в поместье Кассов. С бабушкой и дедушкой он попрощался накануне, но Софос попросил все равно показаться перед отъездом, потому что у него «есть разговор». Что мог такого важного хотеть сказать один из братьев отца, если племянник до этого больше недели жил в поместье и все дела, касающиеся рода, давно улажены? Чутье подсказывало, что ничего хорошего.

– Ты молодец. Очень ловко на заседании АУП, поставил Мэрриша на место, хвалю, – начал Софос издалека.

Себастьян растерянно кивнул.

– Не знал, что все уже в курсе. Мне казалось, что это закрытое мероприятие и представителей прессы туда не пускали.

– Не пускали, но у нашей семьи всегда было большое влияние. Один из сенаторов – давний должник деда, – широко оскалился дядя и тут же добавил: – Так ты с этой жгучей красоткой улетаешь на Юнисию?

– Да, она согласилась, – подтвердил племянник.

– Ты не подумай, Орианн хорошая девушка… Она нравится и мне, и Стефану. Но у нее уже есть двое детей.

– И что?

Себастьян прищурился. Цварги как вымирающая раса любили детей, даже обожали. Тот же Аппарат Управления Планетой выделял отличные родительские дотации, лишь бы только несовершеннолетние цварги жили счастливо и имели множество игрушек. Однако Себастьян прекрасно чувствовал, что хочет сказать дядя, и все равно сделал вид, что не понимает: пускай тот озвучит.

– Орианн – цваргиня… – произнес Софос, неловко потерев шею. – И у нее уже есть двое детей, Себ. Это означает, что, согласно статистике, она, скорее всего, больше уже никого не родит.

Себастьян на это лишь вопросительно приподнял брови.

– Ох, ну не делай вид, что не понимаешь! – сердито воскликнул дядя. – Если бы ты выбрал любую другую девушку – миттарку, эльтонийку, ларчанку… да кого угодно, пускай и с детьми, был бы шанс, что она еще родит твоих детей, понимаешь?! Но цваргини вообще редко беременеют, а уж родить от двух разных мужчин! – Софос схватился за голову. – Не было таких случаев, понимаешь?! За всю историю Цварга не было!

– Ты, выходит, интересовался моими научными работами?

Племянник скрестил руки на груди и фыркнул. Всякий раз, когда он приезжал на Цварг и просил дядей помочь хотя бы биоматериалом, те отшучивались и делали вид, что не воспринимают увлечение племенника как что-то серьезное. При словах «наука», «астробиология» и «генетика» братья отца морщились, как от кислого апельсина, с головой уйдя в семейный бизнес и коммерческую составляющую.