Генетика любви

– Орианн. – Тем временем Себастьян шагнул с кольцом ближе. – Это все-таки был подарок…И я надеялся, что ты будешь его носить… Скажем, в знак благодарности. – Он робко улыбнулся. – Пожалуйста, дай мне шанс. Если тебе хоть что-то не понравится на Юнисии, я верну тебя сюда или на Эльтон, в любой другой Мир Федерации, куда ты укажешь. Обещаю.

Это «обещаю» в глубоких, как океан, синих глазах плескалось такой мольбой, что я поверила.

Глупо? Не знаю.

Я машинально взяла кольцо.

– Ладно, – ответила я. – Но это кольцо ничего не значит, Себастьян. Я не твоя невеста, ты это понимаешь? Я больше не выйду замуж. Ни за кого. С меня хватит.

Он кивнул.

Я облегченно надела кольцо, но не на безымянный палец, а на указательный. Касс промолчал, и я расслабилась. В остальном Себастьян повел себя безупречно. Он предложил вместе с детьми поесть пиццу и рассказал, что, оказывается, уже забронировал для нас две каюты на лайнере.

– Лететь на Юнисию долго, поэтому я свой «Ястреб» отправляю как груз, а мы с комфортом доберемся стандартным рейсом. Это займет почти месяц в одну сторону, зато на корабле есть стабильная инфосеть, детская комната, бассейн, тренажерный зал и ресторан. Пока мы будем добираться, сможем использовать это время, чтобы закрыть все оставшиеся вопросы.

* * *

Орианн Ор’тэйл

Юнисия оказалась именно такой, какой ее описывал Себастьян, со своими плюсами и минусами. Местами она напоминала деревню, а местами – супертехнологичные районы Цварга. Приземистые здания на фундаменте из рессор органично дополняли яркую незнакомую природу, невысокие, но толстые деревья со стволами в виде бутылок, удивительные цветы-перья, голубой карлик в небе вместо привычного желтого солнца. По утрам остров устилало мягкое покрывало лилового тумана, которое порой доходило до середины бедра – особенное разреженное море Юнисии, где молекулы воды смешивались с молекулами магниса. Красиво, непривычно, но после коралловых озер и драгоценных гор Цварга меня в первую очередь интересовала не столько флора и фауна планеты, сколько практично-техническая сторона жизни.

Признаться, пока мы летели на лайнере, я сильно опасалась, что землетрясения на новом месте будут основательно мешать жизни. А если это серьезно? А если дети перепугаются? Как выяснилось, боялась я зря. На центральном острове, где базировалась Академия, все свелось к легкой дрожи предметов по утрам раз в несколько недель. Мальчишки и вовсе пришли от первой тряски в восторг.

– Мам, смотри, у меня чашка с чаем танцует! – весело воскликнул Ланс, уставившись на подрагивающую посуду.

– Ой, сейчас, наверное, на батуте здорово попрыгать, – мечтательно протянул Лотт.

Позднее выяснилось, что даже у сейсмических активностей есть сезоны и прогнозы, за которые отвечает отдельная кафедра в Академии. Все заранее высчитывается, жителей несколько раз предупреждают, чтобы не выходили из домов, если ожидается серьезная тряска.

«Где-то приходят штормы с океана, где-то сходят сели с гор, а где-то бывают землетрясения», – философски заметил Себастьян, и я не смогла с ним не согласиться.

Первым насущным вопросом по прибытии стало жилье.

Перед самым приземлением на Юнисию Касс вскользь упомянул, что если я хочу, то могу жить на его личном острове, а он организует ежедневную доставку и забор близнецов в школу, но тут я отрицательно покачала головой и вежливо, но четко отказалась от предложения. Конечно, я понимала, что Себастьян не хочет ничего плохого, да и за поездку я узнала его так хорошо, что гуманоиды из соседних кают нас даже иногда ошибочно принимали за семью. Но память о том, как я во всем впала в зависимость от Мориса, была свежа. Иметь собственную жилплощадь и стабильный источник дохода – было моей программой минимум на ближайшее время. Обретя наконец желанную свободу, я больше всего на свете боялась ее потерять.

К счастью, Себастьян не стал настаивать, чтобы я переехала к нему, и договорился об отдельном для меня и детей жилье заранее. Правда, я ожидала увидеть скромное помещение в общежитии и весьма удивилась отдельно стоящему домику. Это оказалось двухэтажное строение с уютной спальней, детской, небольшим рабочим кабинетом, просторной кухней, переходящей в гостиную-столовую.

– А я думала, что буду жить там, – протянула я растерянно, указав в сторону виднеющихся зданий Академии.

– Там преподавательские, учебные и кадетские корпуса, – ответил Себастьян. – Когда на Юнисию стали активно прибывать новые жильцы, ректор Грегори Грешх-ан распорядился построить отдельные здания для невоенных лиц, так или иначе связанных с Академией. В этой части острова в отдельных домах проживают немногочисленные преподаватели из гражданских, семьи некоторых высших чинов, гуманоиды, занимающиеся обслуживанием стабилизирующей сферы вокруг Соло, а теперь и ты. Все остальные невоенные селятся на второстепенных островах.

Я кивнула, все еще пребывая в изумлении, и только и смогла пробормотать:

– Спасибо. Мне здесь очень нравится.