Генетика любви

Себастьян сбивался и дышал хрипло и низко всякий раз, стоило задеть резонаторы. Когда он соединил наши тела, реальность поплыла, совсем как в комнате с нулевой гравитацией.

* * *

Себастьян Касс

Касс чувствовал себя безумцем.

Касс был безумцем.

Словно сумасшедший, он набросился на Орианн, обхватив руками и хвостом ее стройную фигурку. Больше всего на свете хотелось, чтобы она принадлежала ему. Голодными поцелуями он метил ее тело и неизменно возвращался к глазам и губам, стоило промелькнуть мысли, что сейчас она могла вот так легко и просто отдаваться какому-то незнакомцу.

Это злило, но еще больше злило понимание того, что с каждым прикосновением, с каждым вздохом, с каждым взглядом он так глубоко привязывается к ней, что больше не помогут встречи ни с родителями, ни с дядями, ни с друзьями, ни с Лансом и Лоттом. Орианн, как ослепительное солнце, затмила все уголки его организма, перенастроив под себя.

Эта женщина…

Она совершенно точно не осознавала, какой властью обладает над Себастьяном. Она могла бы приказать броситься со скалы, и он бы сделал это не раздумывая. Собственно, Себастьян уже это сделал. Если она не захочет дальше иметь с ним отношений, если она постарается отстраниться, если она выберет другого… он умрет.

И все же Себастьян прыгнул со скалы.

Сорвался вниз…

Ее тело оказалось божественной амброзией, которую желаешь вкушать снова и снова. Ее чистые, как муассанит, эмоции стали самым тяжелым наркотиком с мгновенным привыканием. Ее открытость и доверие выбивали почву из-под ног похлеще землетрясения в десять баллов. Каждый рваный вздох, каждое томное «да», каждое прикосновение мягких подушечек пальцев к его коже отзывались разрядами электричества, били по оголенным проводам нервов и пронзали тело неистовым всепоглощающим желанием.

Она была чувственной и отзывчивой в его руках, кожа – ароматной и гладкой, словно шелк, а короткие волосы трогательно разлетелись по подушке, совсем как тогда на Ц, варге, когда ветер играл с ними в жаркий летний день. Все это заставляло сердце Себастьяна замирать от восхищения и восторга. А еще полная грудь, которая так изумительно ложилась в его ладони, идеальная линия ключиц и шеи, огромные карие с поволокой глаза… Себастьян сам себе поражался, как мог продержаться на расстоянии от нее так долго.

Эта женщина сводила с ума.

Эта женщина была так безупречна, словно кто-то выше вылепил ее для него.

Эмоции сирени магией окутывали и завораживали. Больше всего на свете Себастьяну хотелось раствориться в Орианн, отдать себя без остатка и стать с ней единым целым. И плевать уже было на все общественные нормы и условности… Пусть он сегодня мальчик по вызову, зато он с ней.

Когда она стала его жизнью? Когда одна мысль, что Орианн может выбрать другого, стала причинять выкручивающую до костей и ломающую хребет боль? Когда его рассудок окончательно покинул его и помахал платочком на прощание?

Эта женщина нужна ему как кислород. Как солнце. Как земля и гравитация. Она – центр его Вселенной.

Изящное тело задрожало под ним и выгнулось дугой, она широко открыла рот, задыхаясь в крике наслаждения, а Себастьян накрыл ее губы, ловя каждый звук, каждую частичку Орианн и догоняя ее в финальной вершине блаженства.

«Бескрайний космос, как же я ее люблю!..»

* * *

Орианн Ор’тэйл

Ошеломляюще. Сокрушительно. Оглушающе.

Я рассыпалась на миллион осколков, а приятная нега затапливала каждую клеточку тела. В голове все еще шумело после пережитого, влажное шумное дыхание Себастьяна щекотно касалось плеча. Грешно и сладко было ощущать его в себе и на себе, но я бы все отдала, чтобы продлить эти восхитительные мгновения.

Я посмотрела на банку с презервативами и поняла: впервые в жизни я забыла о контроле. Удивительно, сколько раз у меня был секс с Морисом, и всякий раз я думала о том, лишь бы только не забеременеть, а от прикосновений Себастьяна подобные мысли напрочь вылетели из головы. Стало и смешно, и грустно.

– Ох, прости…

Себастьян проследил за моим взглядом и сложил два и два.

– Прости-прости, честное слово, я не специально! – пробормотал Касс, стремительно вскакивая с постели.

Он сейчас как никогда напомнил мальчишку. Я вздохнула, прекрасно отдавая себе отчет, что дело здесь не в том, что он хотел привязать меня обманом. Нет, это не грязная манипуляция. Дело в его небольшом опыте. Весьма вероятно, что я у него вообще первая женщина…

– Все в порядке. Я сама не подумала. Там буря еще бушует?

– Что?

Он замер и так озадаченно посмотрел, будто я сказала что-то на древнезахранском.

– Песчаная буря уже закончилась? – вновь повторила я вопрос.

Себастьян, словно не веря в то, что я не собираюсь в него швыряться предметами, подошел к окну и временно снял затемнение.

– Уже слабее, – ответил он, разворачиваясь.