Гении и злодейство. Новое мнение о нашей литературе

Справедливости ради стоит отметить, что некоторые странности в этом деле имеются. Но пока что никто из сторонников версии убийства Есенина не смог членораздельно опровергнуть ВСЕ аргументы, выдвинутые Никитиным. Который, заметим, в отличие от оппонентов, является профессионалом. В его добросовестности нет никаких оснований сомневаться. В 1992 году конъюнктурной была как раз противоположная версия – в то время большевиков обличали все кому не лень. В любом случае на жертву режима Есенин не тянет никак. Советскую власть можно упрекнуть лишь в том, что при ней Есенин мог позволить себе делать все, что ему хотелось.

Кстати, в США того времени поэту, сочинившему что-либо «богоборческое» вроде «Инонии» и «Пантократора», до конца жизни не удалось бы напечатать ни одной строчки[21].

* * *

Чтобы закончить тему, можно вспомнить о посмертной славе поэта. Сегодня принято считать, что при Сталине Есенин был запрещен. В сериале приводятся слова, что кто-то пел в коммунальной квартире Есенина, и его за это расстреляли. Это полная чушь. Мой отец, к примеру, познакомился с творчеством Есенина в конце тридцатых, будучи школьником. Книга поэта ходила по классу – и никого не посадили. Замалчивали поэта – было дело. Но тут вина не власти, а строчкогонов из Союза писателей – на фоне Есенина они смотрелись, прямо скажем, кисло. Маяковского, кстати, тоже усиленно пытались забыть. И забыли бы, если б не Сталин.

Вот на этом я перехожу к другой самой заметной и трагической фигуре двадцатых годов...

Владимир Маяковский. Бумажный солдат

Наука ненависти

Иногда кажется, что Маяковский сегодня прочно забыт. Им так перекормили в годы застоя, что больше не тянет. Да и его творчество как-то не очень соответствует сегодняшним настроениям.

А между тем цитаты из его стихов прочно вошли в русский язык. Настолько, что мы часто их и не замечаем. К тому же поэты такого уровня имеют обыкновение возвращаться в самый неожиданный момент. Никто не знает, какие завтра будут настроения в обществе. Но главное даже не это – биография Владимира Маяковского в какой-то мере является символом русского авангарда. Не зря говорили, что выстрел поэта означал конец целой эпохи. Так оно и было.

* * *

Начало творческой карьеры Владимира Маяковского очень своеобразно. В 1912 году он вошел в футуристическую группу Давида Бурлюка «Гилея», первые стихи его вышли в «Пощечине общественному вкусу». Необычность же поэтического старта в том, что к моменту начала активного продвижения в литературу у Маяковского практически не было стихов! Подобное с литераторами вообще случается редко, а с поэтами – и подавно. Обычно к тому времени, когда дело доходит до первой публикации, у них уже накапливается пропасть материала. А у него – нет. Точнее, что-то Маяковский ранее писал, но сам поэт предпочел считать, что этих стихов не было. Значит, и не было. Тем более их никто не видел.

К концу 1912 года, когда футуристы пошли на тщательно спланированный штурм Парнаса, Маяковский являлся обладателем творческого багажа, состоящего из трех (!) стихотворений. С этим он и претендовал на звание «Колумба современности». То есть в поэты Владимир Владимирович лез, что называется, на голой наглости. Сам поэт позже объяснял, что его на это подвиг Давид Бурлюк, прослушав какую-то вещь и объявив Маяковского гением. Может, так оно и было. Но соратники Маяковского по «Гилее» уже имели изрядное количество печатных – и напечатанных – строчек. У Владимира Владимировича же с самого начала все складывалось не так, как происходит обычно у творческих людей, которые сначала пишут, а потом пытаются свои творения пристроить в печать. Тут получалось наоборот: печатать уже было где. Вопрос состоял в том – что. Поэтому в утверждениях, что Бурлюк сделал Маяковского, есть доля истины. Он поэта вырастил, как в наше время продюсер растит молодую звезду. Я не зря об этом упоминаю – потому что до самой смерти Маяковский свои стихи будет именно делать. Конструировать. Положив тем самым основу новой школы.

* * *

В моей юности раннего Маяковского в шутку называли первым русским панком. Впоследствии эту мысль озвучил в печати Эдуард Лимонов. И здесь есть доля истины. В чем-то похоже даже поведение поэта. Желтая кофта – это еще что! К примеру, один преуспевающий питерский адвокат, интересовавшийся авангардным искусством, выгнал Маяковского из своей квартиры, когда тот, явившись в гости, при всем честном народе встал на четвереньки и стал лаять по-собачьи. В абсолютно трезвом виде, заметьте. То есть человек всячески привлекал к себе внимание скандальным поведением.