Гении и злодейство. Новое мнение о нашей литературе

«В журнале «Звезда» за последнее время, наряду со значительными и удачными произведениями советских писателей, появилось много безыдейных, идеологически вредных произведений. Грубой ошибкой «Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе. Редакции «Звезды» известно, что Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание. Последний из опубликованных рассказов Зощенко «Приключения обезьяны» («Звезда», № 5 – 6 за 1946 г.) представляет пошлый пасквиль на советский быт и на советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами. Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами...»

А. Ахматова

Почему под раздачу попал Зощенко – на это есть разные версии. Одна из них – как и в случае с Пильняком и Бабелем – в нехороших знакомствах. Дело в том, что как раз тогда раскручивалось так называемое «ленинградское дело». Тут я снова завожу старую шарманку: считается, что ленинградские партийные лидеры, привлеченные по нему, были оклеветаны Сталиным. Однако есть сведения, что там не было никакой политики. На самом-то деле кое-кто из тогдашних ленинградских чиновников круто заворовался. А коммунистам очень не хотелось признавать, что их функционеры подвержены той же болезни, что и все чиновники в мире, – путать свой карман с государственным. Было и еще кое-что. Ленинградцы хотели учредить Российскую коммунистическую партию большевиков. Поясню. Во всех республиках СССР свои собственные партийные организации имелись, а вот в РСФСР – нет. Несправедливо? Но давайте вспомним, с чего начался развал СССР. Есть еще вопросы?

А Зощенко – он просто слишком со многими был близко знаком.

Есть и еще одно весьма правдоподобное предположение. Дело в том, что Зощенко стал заниматься тем, что сейчас называют «чесом» – многочисленными встречами с читателями, где он читал свои рассказы. Не за бесплатно, понятное дело. По нынешним временам – что тут такого особенного? Впрочем, и сегодня налоговые службы на подобную самодеятельность посмотрят очень косо. Но тогда это было против правил. Впрочем, полагают, что сработало старое как мир чувство зависти. Кто-то из братьев писателей обиделся на левые зощенковские доходы. И соответственно – отправил сигнал куда надо. Вот Зощенко и решили показать, что «здесь вам не тут».

* * *

Перейдем к Анне Ахматовой. Если читатель дочитал книгу до этой страницы, то рассказывать мне о ней ни к чему. Любой, кто хоть сколько-нибудь интересовался литературой, об Ахматовой имеет представление.

А что же говорило о ней упомянутое постановление?

«Журнал «Звезда» всячески популяризирует также произведения писательницы Ахматовой, литературная и общественно-политическая физиономия которой давным-давно известна советской общественности. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусстве для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе».

М. Зощенко

Вот оно как! То есть получается, что почти тридцать лет этой особенности поэтессы не замечали. А тут на тебе! Раскрылись глаза.

На самом деле причина совсем не в этом. Анне Ахматовой Сталина любить было не за что. При нем арестовали ее сына – будущего знаменитого историка Льва Гумилева. За дело или не за дело – вопрос бессмысленный. Мать – она и есть мать. Так вот, Анна Ахматова была первой, кто с тех пор, когда разгромили последних оппозиционеров, попыталась противостоять системе. Читатель уже, наверное, заметил, что автор с глубоким уважением относится к Сталину. Так оно и есть. Но того, кто попер против находящегося в зените славы вождя, стоит уважать. «Безумству храбрых поем мы песню!»

Как было дело? В чем-то ситуация напоминала противостояние Наполеона и мадам де Сталь. Упомянутая дама, писательница и одна из первых идеологов феминизма, после воцарения Бонапарта завела у себя литературный салон. Там тусовались разные люди, но сходились они в неприятии императора и его порядков. В частности, того, что Наполеон свирепо урезал свободу слова. А если точнее – от нее вообще ничего не осталось. Все великие императоры ведут себя в этом смысле примерно одинаково.