Гении сыска

"КАМЕННОЕ СЕРДЦЕ. Пятнадцать лет меланхолии, долгие часы боли и тоски превратили меня в того, каким я сейчас являюсь. Но поскольку предмет нашей любви перешёл в лучший мир, "Каменное сердце" смягчится, если "Мученик", с покорностью, подобающей избранному псевдониму, согласится на условия предыдущего послания мистера Поллаки. Пока это не сделано, ни о какой встрече не может быть речи.

МУЧЕНИК – КАМЕННОМУ СЕРДЦУ. Я принимаю все условия, за исключением той части 5-го параграфа, который относится к "Корке". Я оставила все необходимые документы у мистера Поллаки.

КАМЕННОЕ СЕРДЦЕ – МУЧЕНИКУ. После стольких лет страданий, для чего мне богатство? Поскольку нашего кумира больше нет в живых, я не буду настаивать на принятии 5-го пункта. Пусть наша встреча состоится в приближающуюся годовщину того события, которое навсегда запечатлелось в нашей памяти.

И пусть оно не будет осквернено даже намёком на жадность. Я сообщу мистеру Поллаки время и место нашей встречи" 149.

149 Там же. P.263. Пер. Д. Клугера.

При чтении этих объявлений воображение рисует историю, полную страстей и обманов, потерь и обретений, которая вполне заслуживала бы целого романа.

Ещё одна история – всего лишь в одном объявлении:

"ГАСТОНУ. Я наконец-то увидала вас, но, увы, слишком поздно. Я жена другого, и если будет суждено встретиться, то только посторонними. Я умоляю вас вернуть мои письма мистеру Поллаки. Я молю Бога, чтобы вы немедленно уехали за границу и забыли о существовании "Бутона". Прощайте" 150.

150 Там же. Р. 295. Пер. Д. Клугера.

Тут, очевидно, дело связано с шантажом, борьба против которого составила значительную часть славы Игнациуса Пола Поллаки. А вот, похоже, краткий "отчёт о проделанной работе", то ли результат слежки, то ли оценка поведения – от 21 июня 1870 года:

"ТАРТАР. Они выглядят слишком весёлыми для похоронного кортежа. Поллаки, 13, Паддингтон-грин" 151.

151 Там же. P. 301. Пер. Д. Клугера.

Может быть, действительно оценка лицемерия близких некоему покойнику людей, а, возможно, образное выражение, вроде "пира во время чумы".

Иные его объявления производят впечатление шифрованных шпионских посланий. Вот, например, объявление, появившееся в "Таймс" 10 ноября 1865 года:

"ДИПЛОМАТ. Если бы не стремление осудить, он был бы прав. Между 20 и 23 декабря произошла ошибка из-за неверного представления. 19384. 7254. 293025. 016’ – 34, 930. Намёк на то. Поллаки, 13, Паддингтон-грин" 152.

152 Там же. P.264. Пер. Д. Клугера.

Сразу же вспоминается журнал стивенсоновского Билли Бонса с его загадочными записями типа "У Палм-Ки он получил всё, что ему причиталось". Или аналогичная шарада, которую в конан-дойлевской "Долине страха" решает Шерлок Холмс:

"Холмс снова расправил листок на своей пустой тарелке. Я встал и через плечо Холмса стал рассматривать необычную запись:

534 К2 13 127 36 31 4 17 21 41

Даглас 109 293 5 37 Берлстоун

26 37 Берлстоун 9 127 171

– Что вы об этом думаете, Холмс?

– Автор явно пытался передать какую-то секретную информацию.

– Но какой смысл в шифрованном послании, если отсутствует ключ к шифру?" 153

153 Конан Дойл А. Долина Страха. Пер. Л. Бриловой и С. Сухарева // Конан Дойл А. Долина страха. Записки о Шерлоке Холмсе. СПб: Азбука, 2017. С. 13.

На самом деле, как выясняется далее, прочитать подобное послание в те времена особого труда не составляло (да и сейчас тоже). Речь идёт о простейшем шифре, использовавшем распространённые повсеместно издания – от Библии до почтового справочника. Цифры же означают номера страниц, колонок и глав.

А вот объявление не менее загадочное, чем вышеприведённые шифровки, но только в другом роде:

"МИРЯНИН (Рим). – Наш 50, 52, 53 в безопасности – 51, 52. Угрожающие отпечатки пальцев! 51. Боролся благородно. – Поллаки, 13, Паддингтон-грин" 154.

154 The Agony Column of the Times 1800–1870. London, Chatto and Windus Piccadilly, 1881. P. 299. Пер. Д. Клугера.

Если речь идёт действительно о дактилоскопии (а не просто, скажем, о кровавом отпечатке на стене), то, выходит, Игнациус Пол Поллаки интересовался ею ещё в 1870 году – за семь лет до начала работ "отца дактилоскопии" Уильяма Гершеля и за двадцать пять лет до официального введения дактилоскопии в практику английской полиции! Хотя он здесь, разумеется, не одинок: я уже говорил о прозрениях Видока.