Гении сыска

В популярном мюзикле Гилберта и Салливана "Терпение", премьера которого состоялась 21 апреля 1881 года в Лондоне, один из персонажей (Полковник) перечисляет качества настоящего драгуна, где, среди прочего, говорится и о том, что тот должен обладать "проницательностью Поллаки Паддингтонского". Так что данное качество Игнациуса Поллаки рассматривалось как нечто само собой разумеющееся – например, как фигурирующие в том же списке неисчислимое богатство русского царя и грациозность одалиски из сераля. Об этих куплетах любят упоминать все его биографы. Даже некролог был озаглавлен следующим образом: "Детектив, увековеченный в оперетте Салливана" 158.

158 A Detective mentioned in Sullivan opera // The Times, Feb. 28, 1918. Пер. Д. Клугера.

Несколькими годами раньше премьеры "Терпения", в 1876 году вышла анонимная сатирическая пьеса "Бенджамен Д.: Его скромный ужин". Мишенью сатиры была политика тогдашнего премьер-министра Бенджамена Дизраэли – лорда Биконсфильда. В пьесе можно было прочесть о Поллаки целое стихотворение, в котором его называют "детектив-генералом 159 нашей аристократии", намекая на активное участие Поллаки в делах и расследованиях щекотливого свойства, касающихся семейств высшего света.

159 Видимо, по аналогии с реально существовавшими званиями детектив-инспектора и детектив-сержанта.

При всей иронии и язвительности, автор отдаёт должное детективу, называя его "повелителем интриг и хаоса":

"Вот Поллаки в кресле дубовом сидит,

На столике рядом посланье лежит.

Печать на конверте с короной, гербом.

Великие тайны есть в деле таком.

<...>

И важен, и горд, будто он – кардинал.

Для лордов велик детектив-генерал!

И не усомнится никто ни на миг,

Что именно он повелитель интриг!"160

160 Kesselman B. ‘Paddington’ Pollaky, Private Detective. The Mysterious Life and Times of the Real Sherlock Holmes, 2015. P.184–185. Пер. Д. Клугера

Разумеется, враги Дизраэли не могли пройти и мимо соблазнительного "этнического" намёка (как известно, лорд Биконсфильд был крещёным евреем). Вообще же, при прочтении этой сатиры остаётся странное ощущение, что её автор (или авторы) интеллект сыщика Поллаки оценивают выше, чем интеллект премьерминистра "Бенджамена Д.". Что, впрочем, неудивительно: Игнациус Поллаки был необыкновенно обаятелен и артистичен. Кстати, свою "иностранность", заграничное происхождение он сделал не только объектом иронии, но и орудием работы.

Как правило, он сознательно и старательно демонстрировал при разговоре свой акцент (то ли немецкий, то ли венгерский). По его собственному признанию, этот акцент сбивал собеседника с толку – тот начинал думать, что сыщик понимает меньше, чем на самом деле. А акцент в нужный момент вдруг исчезал бесследно.

В лондонской редакции французского журнала "Фигаро", в номере от 28 января 1874 года появился карикатурный портрет нашего героя. На рисунке он, держа в руках блокнот, заглядывает в замочную скважину. Портрет нарисовал известный французский художник Фостен (Faustin) Бетбедер, по заказу лондонского редактора "Фигаро" Джеймса Мортимера. Портрет входил в серию "Знаменитые лондонцы", вышедшую затем отдельным изданием. Самым известным из вошедших в неё шаржированных портретов остаётся портрет Чарльза Дарвина, демонстрирующего обезьяне её отражение в зеркальце. Так что Поллаки оказался в неплохой компании (имеем в виду, разумеется, Дарвина, а не обезьянку). Если это не слава, что же тогда слава?

Нередко он выполнял деликатные поручения иностранных правительств. Его способности высоко ценили во Франции и Австрии. Среди дипломатов или финансистов он чувствовал себя так же свободно, как и в криминальной среде. По словам его биографов, даже знаменитое агентство Пинкертона в зените славы не могло соперничать с Паддингтонским Поллаки. Частыми были внезапные отлучки из Англии, которые сопровождались скупыми и таинственными упоминаниями о нём в континентальных газетах. И оказывалось, что то или иное зарубежное правительство призвало гения сыска для распутывания очередного сложного дела.

Что представляли собою его методы? Не манеры, выводившие из себя приличных джентльменов, а именно методы как система сыска? Об этом его спрашивали многие. Слегка приоткрыл завесу знаменитый детектив в разговоре с Мюрреем:

"Суть моей системы, если таковая существует, в её секретности. Как говорится, левая рука не знает, что делает правая. Я не веду никаких записей, и в моём бюро нет администратора или секретаря, наносящего на бумагу информацию.