Гении Возрождения. Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и другие выдающиеся живописцы, ваятели и зодчие

Картины эти были написаны одним юношей по имени Андреа дель Минга, обращавшимся с красками весьма искусно. На картинах были изображены Сотворение Адама и Евы, Изгнание их из рая ангелом, Ной и Моисей со скрижалями. Когда они были написаны, Баччо поднес их герцогине, милости которой он искал во всех своих бедствиях и невзгодах. И поистине, ежели бы не госпожа сия, при которой он состоял и которая была к нему благосклонной за его способности, Баччо пал бы совсем низко и вовсе лишился бы милостей герцога.

Услугами Баччо немало пользовалась герцогиня и в саду Питти, где она устроила грот из губчатого камня с сосульками, с фонтаном внутри, где по указаниям Баччо его ученик Джованни Фанчелли соорудил большой мраморный столб с несколькими козами в натуральную величину, извергающими воду, а также по модели, сделанной Баччо для рыбного садка, крестьянина, льющего воду из бочонка.

За подобные вещи герцогиня постоянно оказывала Баччо благосклонность и защищала его перед герцогом, который дал, наконец, Баччо разрешение приступить к большой модели Нептуна. Ввиду этого и послал он снова в Рим за Винченцио де’Росси, уже уехавшим из Флоренции, дабы тот помог ему в этой работе.

Во время этих приготовлений Баччо пришла охота закончить статую усопшего Христа на руках у Никодима, начатую его сыном Клементе, так как он прослышал, что Буонарроти в Риме заканчивал из большого куска мрамора также усопшего Христа, и еще четыре фигуры для своей гробницы в Санта Мариа Маджоре. Вступив с ним в соревнование, Баччо, работавший с помощниками, приложил к своей статуе всяческое старание и наконец закончил ее и начал искать по главным церквам Флоренции, где бы ее поставить, устроив там свою гробницу. Не найдя, однако, для гробницы места, которое бы его удовлетворяло, он остановился на принадлежавшей семейству Пацци капелле в церкви сервитов. Хозяева капеллы, к которым с просьбой обратилась герцогиня, уступили Баччо место, не отказавшись, однако, от прав владения и гербов их рода, там находившихся: они разрешили ему только лишь воздвигнуть мраморный алтарь и поставить на него статую с гробницей внизу. Он заключил также соглашение с монахами монастыря и о других вещах, касающихся очередных богослужений. А между тем он приступил к сооружению и алтаря, и мраморного пьедестала для статуй и, закончив их, задумал он перенести в гробницу эту, предназначавшуюся для него и его супруги, и останки своего отца Микеланджело, похороненные в той же церкви. Останки сии отца своего он намеревался собственноручно перенести в названную гробницу. И вот приключилось так, что Баччо при перенесении останков отца своего был либо слишком огорчен и расстроен, либо надорвался при перенесении останков своими руками и замене одних мраморов другими, либо было там одновременно и то и другое, только измучился он так, что почувствовал себя худо и ушел домой. И с каждым днем становилось ему все хуже, а неделю спустя, семидесяти двух лет от роду, он скончался, оставаясь до самого конца бодрым и крепким и мало болев при жизни. Он был погребен с большими почестями рядом с останками отца в вышеназванной гробнице, им самим сооруженной, на которой находится следующая эпитафия:

«D. О. М.

Baccius Bandinel divi lacobi eques

Sub hac Servatoris imagine

A se expressa cum lacoba Donia

Uxore quiescit An. S. M. D. LIX».

«Господу Всеблагому Величайшему.

Баччо Бандинелли.

Рыцарь ордена св. Иакова под изображением Спасителя,

им выполненным, с супругой своей Якопой Дони

здесь покоится. Год спасения нашего 1559-й».

После него остались дети мужского и женского пола, ставшие наследниками большого его имущества, земель, домов и денег, им завещанных. Всему же миру оставил он описанные нами скульптурные работы, а также многочисленные рисунки, находящиеся у детей, есть несколько исполненных пером и карандашом в нашей Книге, и, можно сказать с уверенностью, нарисовать лучше было бы невозможно.

А вокруг мраморного гиганта разгорелись распри еще пуще, ибо Бенвенуто Челлини, вертевшийся около герцога постоянно, хотел, чтобы герцог, на основании одной его маленькой модели, передал работу ему. С другой же стороны, Амманати, работавший только с мрамором и более опытный в этом деле, чем Бенвенуто, по многим причинам полагал, что работа эта должна была принадлежать ему.