Генка и Нинзя

В детских играх существует множество неписанных правил, которые неукоснительно соблюдаются. Попали в тебя – значит, «умер». Если нашли из-за взрослых или пришлось выйти из игры, потому что родители зовут – поражением не считается. Если «убили» – ты в стороне, своим не помогаешь.

Казаки-разбойники или индейцы-ковбои отличались от остальных игр тем, что в них больше прятались и сражались. И сражались сразу до «смерти». Целью было найти и подстрелить врагов первыми – кто оставался последний в живых, тот и приносил своей команде победу.

Это лето, как узнал Гена раньше от Вити, группа девчонок выигрывала почти «всухую». Один раз случайно попалась Лиза… но в спорной ситуации, ее собака нашла и бегала, лаяла вокруг – выдала. Но обычно девчонки находили пацанов первыми, как бы искусно они не прятались, будто могли видеть сквозь стены.

Про рентгеновское зрение Гена ничего не знал, и до встречи с тем, в погребе, думал, что Лёша его просто не заметил.

Но теперь не был так уж уверен.

Он крался по крыше гаража. Тактика команды Вити, он знал, была в том, чтобы попытаться выманить девчонок на открытое место. То, что команда Нин-зи легко их обнаруживала, мальчишки уже поняли. Значит, надо ловить шанс там, где он хоть чуточку есть – выманить, окружить. Быть более меткими.

Потому Гена сразу понял, почему мелкий Славик бежит по двору с колонкой, почти не прячась. Наверняка где-то рядом сидит в засаде, к примеру, Лёша, готовый нажать на спуск пистолета.

Гена мог бы выскочить прямо перед Славиком. Помедлить, дать ему возможность выстрелить. Но он затаился на крыше, прильнув к гофрированному железу, плотно, насколько было возможно, хоть оно, нагретое солнцем, и жгло кожу.

(слизь на солнце шипела и превращалась в засохшую корку, треснутый панцирь)

Лук и стрелу Гена держал наготове.

«Чего я жду? – Спросил он сам себя. – Если спрыгнуть вниз.. пошуметь… но нет, Нинка не поверит в то, что меня так легко нашли…»

У него заболела голова от разных мыслей, он прикрыл глаза.

Можно ли подстроить так, чтобы как будто случайно он выдаст себя? Как в случае с собакой? Поверит ли Нин-зя? Но он сам не хотел проигрывать. Он хотел – найти – поймать – убить – победить.

«А зачем? – спрашивала другая его часть, – я уже узнал всё, что надо было, могу прямо хоть сейчас встать и уйти! Но… тогда будет несчитово…»

Отвлек его тихий, злой выкрик:

– Пусти!

Генка открыл глаза. Славка стоял посреди двора, около колонки, опустив голову. Пистолет его валялся на земле. А рядом стояла Нинка и опутывала руки Славика веревкой. И никакого Лёши не было, никто не стрелял из-за угла. Получается, Слава был один?

– Молчи. Говорить будешь, когда я спрошу, – сказала Нина грозно и подтолкнула мальчишку в спину. – И тогда ты мне всё расскажешь.

Гена спрыгнул вниз. Он хотел сказать Нине, чтобы она отпустила Славу, что он сдается и это они с Витей придумали всю эту затею со шпионом, а мелкий ни при чём. Нин-зя, увидев его, прищурилась:

– А ты чего не стреляла?

Изумленный таким поворотом Гена («Меня не раскрыли!») промямлил что-то, мол, только что подошел.

– Вперед! – Нинка толкнула Славика в спину чуть сильнее. Он обернулся, глянул было на Гену, но быстро отвел глаза. Он тоже ничего не понимал.

Втроем они двинулись через дворы. В самом последнем, где гурьбой теснились старые деревянные сараи, Нина откинула доску в стене одного из них, болтавшуюся на гвозде и первым запустила Славку. Потом кивнула Гене.

– Полезай.

В сарае было почти пусто – кто бы ни хранил тут что, оно давно попортилось или сгнило. Хозяева, наверное, давно уже умерли, а эти покосившиеся «избушки» все стоят. Стены сарая были из досок, одна из них была обклеена пожелтевшими газетами; щели между досками когда-то проложили мешковиной, но и она почти полностью сгнила, и сейчас только отдельные почерневшие нити торчали во все стороны, как ножки дохлых насекомых.

Пол сарая был земляным. В полутьме Гена увидел, что посередине вкопан столб. К нему-то Нина и подвела Славика, а потом прикрутила веревку к столбу, чтоб не убежал. Затем девочка зажгла свечу, стоящую на ящике в углу.

Гена постепенно начал понимать.

Нинка обошла вокруг столба, разглядывая врага.

– Ну и где ваш штаб? – спросила она резко.

Славик выпучил на нее глаза:

– Ты чё! Совсем что ли?

У Гены пересохло во рту. А Нин-зя, будто и не слышала Славку, продолжала резким, шипящим тоном:

– Говори, и тогда избежишь последствий. Где штаб? – Вдруг она внезапно повернулась к Генке и обычным голосом произнесла: – Вообще слово «штаб» мне не нравится. Не бывает штаба у ковбоев.

– Форт, – не веря в то, что говорит это, подсказал Гена.

– Точно! Где форт, говори, жалкий бледнолицый!

– Да ты с ума сошла совсем, какой форт? – Заорал Славик, которого как прорвало. Видно, он тоже думал, что их с Генкой разоблачат и побьют. Так-то тоже было неприятно и страшно, но меньше. По крайней мере, это все еще игра. – Это у немцев штаб, дура!

Славик был абсолютно прав.