Генофонд нации

– Одних кандидатов экономических наук с полдюжины наберется, и они не просто штаны просиживают, как при развитом социализме. Они ищут дырки в налоговом законодательстве. А поскольку другие такие же завлабы из советских НИИ в нашей Думе эти законы проталкивают, то дырок находится больше, чем было в колготках Людочки Стерлиговой до того, как мы ее подобрали на улице!

Токмаков молча отфиксировал тонкий намек (Саратов – город маленький, десятки людей могли видеть его утром вместе с Людмилой, обходившейся в тот момент и вовсе без колготок), но решил внести свою лепту в теоретический спор о проблемах налогообложения:

– Одна дама в Питере однажды мне сказала по этому поводу так: вы бы знали, Вадим Евгеньевич, сколько денег пришлось заслать, чтобы эти законы были именно такими. Особенно по возврату НДС при экспорте… Ваш банк ведь тоже обслуживает такие операции?

Лицо начальницы Департамента коротношений снова обратилось в подобие маски – со сжатыми губами и параллельными им бровями:

– Приятно иметь дело с умным человеком. К сожалению, больше мне вам нечего…

Вадим задержался на пороге. Если бы сотрудникам оперслужбы полагались особые эмблемы, то скорее всего их бы стоило позаимствовать у военных медиков: змея, обвившая ножку рюмки, заглядывает, не осталось ли чего на дне. На общепонятный язык пиктограмма переводится так: «хитер, как змей, и выпить не дурак».

Токмаков был не чужд обеим частям этого сложносочиненного предложения. Он знал, что должен заручиться помощью Каеркан, чтобы не подставить Людмилу Стерлигову, которая фактически дала согласие на сотрудничество. Поэтому заранее надо думать, как легализовать информацию, которую он от нее получил – она успела сунуть ему папку с ксерокопиями по фирме «Истлан».

Лишившись куратора в лице Костоправа, Дочка потеряла и поддержку в банке. А Кирюху еще растить и растить.

Вадим сделал грустное лицо:

– Должен вас разочаровать. В смысле умного человека. К сожалению, перед вами идиот, наподобие тех, к которым вы относите законопослушных налогоплательщиков. Вместо того чтобы штопать свой «тришкин кафтан», он, то есть я, займется вашим невозвращенным кредитом. Фирмой «Итслан».

Каеркан спросила в лоб:

– Зачем вам это нужно?

Вадим ответил, на этот раз честно:

– Совершено преступление. Убит человек. Я сотрудник правоохранительного органа, и мой долг найти убийц, а заодно помочь вернуть вам деньги.

И добавил простые слова, которые только в России воспринимаются как пустой звук:

– Пусть торжествует справедливость.

Каеркан приняла решение.

– Занимайте мой кабинет, я распоряжусь, чтобы вам принесли подборку по этому «Истлану». Только не знаю, что тут можно… Ведь эта чертова контора уже не существует. Да и оформлена была на подставное лицо. Впрочем, кому я все это говорю…

– Беде, которая одна не ходит, – напомнил Токмаков.

Улыбнувшись уже от души, Лидия Васильевна оказалась миловидной женщиной, которой ее сорок с хвостиком были так же к лицу, как черный костюм из английской шерсти:

– Ввиду чрезвычайных обстоятельств на сегодняшний день объявляется перемирие.

Токмаков шлепнул свой портфельчик на полированный стол для совещаний. Он остался, а хозяйка кабинета ушла. Так и в сегодняшней жизни. Все меняется буквально в считаные мгновения. Вчера ты счастлив и богат, сегодня – валяешься на лестничной площадке, нашпигованный пулями.

Вдобавок к документам Каеркан прислала стакан чая в тяжелом подстаканнике и вазочку с печеньем. Эта подборка была полнее, чем папка с ксерокопиями Людмилы Стерлиговой. Токмаков начал работу под бой старинных напольных часов, бывших обязательным атрибутом здешних руководящих кабинетов. Вероятно, потому, что затейливый логотип, фактически, герб Стена-банка включал древний символ времени: черную (ночь) и белую (день) мышей, подгрызающих дерево жизни. По сравнению с этим чахлым растением кирпичная стена на синем поле (олицетворение банка), выглядела как залог бессмертия.

В одном художник дал маху. Изображенные им геральдические мыши что-то больно смахивали на крыс.

Возможно, Токмаков, воспитанный на произведениях социалистического реализма, был излишне строг к художнику-геральдмейстеру. Или чересчур сильное впечатление произвели на Вадима крысы, когда-то пировавшие на его лестничной площадке останками одного криминального авторитета. Но, изучая договор о предоставлении кредита ТОО «Истлан», другие документы с логотипом Стена-банка он не мог отделаться от мысли, что нынешним крысам-мутантам по зубам и кирпичные стены.

Тем более, не всегда их нужно прогрызать. Достаточно найти лазейку, чтобы добраться до вкусного сыра.

Крысам из «Истлана» это удалось. Они не только получили кредит, но и воспользовались услугами банка уже как его клиенты. Об этом свидетельствовали несколько платежных поручений в общей сложности на миллион триста тысяч. А еще триста были «откатом» – золотым ключиком, открывшим «Истлану» потайную калитку, которая всегда найдется, если хорошенько поискать.

Неприступными стены бывают только на гербах. В жизни все обстоит иначе.