Генофонд нации

Перестройка набирала обороты, по песчинке, по камушку размывая устои империи. Колосс действительно оказался на глиняных ногах. Слаб в поджилках. Булькнул пузырем августовского «путча» в 91-м и канул в небытие, на заросший бурьяном пустырь истории, как те автоматы газированной воды.

Токмаков помешал ложкой и отхлебнул из стоявшего на столе стакана. Пойло было сладким и чуть теплым, а все печенье он уже давно уничтожил.

Рядом со стаканом была раскрытая папка с документами по кредиту фирме «Истлан». Вадим подумал, что искать сейчас его концы – это все равно, будто пить остывший чай. А вот «Пролетыртык» можно еще зацепить как следует. Особенно если Ильяс Сарлыбаев сможет оперативно подсветить контору, о которой так пекся почивший в бозе «Истлан».

Где же доблестный прапорщик Фефелов, и что принесет он в клюве? Какие такие секретные поставки делал в адрес «Пролетыртыка» ООО «Технохим»?

В ожидании прапорщика Токмаков решил проверить одну мелькнувшую догадку. Набрав АТС банка, он вновь попал на малолюбезную телефонистку. Поблагодарил ее за состоявшийся разговор и сумел обаять настолько, насколько позволял хриплый от сигарет «Капитан Блэк» голос.

В результате через каких-то десять минут Вадим добился подтверждения, что вчера утром начальник службы безопасности действительно заказывал Казахстан.

– Тогда он был еще живой, – неожиданно шмыгнула носом телефонистка.

– Понятно. И звонил он в город Акмолу по телефону… – Вадим отыскал взглядом реквизиты фирмы «Пролетыртык» и прочитал: 2-12-67?

– Да…

– И что ответил ему абонент?

– Ничего не ответил. Там сразу положили трубку и больше уже не поднимали.

Вадим убедился: он идет тем же путем, что и Костомаров до него. И, скорее всего, путь правильный, раз Костоправа остановила на нем пуля.

Открытие было вдохновляющее. Из серии: выходи-ка, Билли, чтоб тебя убили. Токмаков оглянулся на темное окно, и в этот момент распахнулась дверь. Она распахнулась так резко и неожиданно, что Вадим невольно бросил руку к черной нейлоновой поясной кобуре.

Иван Гайворонский, а именно он стоял на пороге кабинета, по-хозяйски облокотившись на дубовый косяк двери, – довольно хохотнул:

– От заказухи спасает только нищета!

– Тогда мне нечего бояться, – ответно улыбнулся Токмаков. – А ты, гляжу, ходячий сборник крылатых фраз! Последняя принадлежит Костомарову.

– А ты, гляжу, капитально внедрился в этот банчок! – с ревнивым удивлением заметил Гайворонский. – Но вообще-то жалко начальника СБ, нормальный был мужик, но слишком прямолинейный. Одно слово – Костоправ. Сейчас так нельзя.

– А как можно? – спросил Вадим, по старой комитетской привычке переворачивая досье «Истлана» лицевой стороной вниз.

Гайворонский вошел, плотно закрыв за собой дверь. Вместе с ним в кабинет полноправными хозяевами пожаловали запахи дорого табака, французского парфюма и отменно выделанной кожи.

Это был аромат иного качества жизни, способный закружить нетвердую головенку. И, похоже, нечто подобное уже произошло с Иваном Гайворонским.

– Сам знаешь, как оно бывает, – неопределенно ответив на вопрос Токмакова, Гайворонский перевел разговор на первоначальную тему. – А все же ты чего-то испугался!

– Испугаешься тут, когда с утра во рту ни капли не было! – отшутился Вадим.

– А я как раз по этой теме. Складывай свои драгоценные бумажонки, и в изящном темпе блюза двигаем на заключительный банкет семинара по наркоте. У меня приглашение на две персоны. И одной из этих персон будешь ты, мой старший друг и брат из Петербурга!

Токмаков посмотрел на часы и отказался. Дождаться звонка из Казахстана сегодня было мало надежды, но оставался прапорщик Фефелов. Да и Людмилу не следовало бросать одну после таких дней.

Иван Гайворонский не привык слышать «нет». Его характер, вся сущность удачливого опера требовали, во чтобы то ни стало, добиваться цели. В данном случае цель была одна – прикрыться на всякий случай питерским полицейским. Через день-другой тот уедет, а Ивану в Саратове жить и работать.

Причем, если все как надо срастется со Стена-банком, жить придется без ствола и красных корочек. Предварительный разговор с Безверхим о вакантной должности начальника службы безопасности уже состоялся. Радовало, что председатель правления сам отыскал его из больницы.

Разговаривая со Всадником без головы по мобильному телефону, который исправно оплачивал тот же банк, Гайворонский ухмылялся в черные усы. За год-другой он сумеет раскачать кресло под Безверхим, а то и вовсе уберет придурка, чтобы занять его место. А там…

Но чтобы ближняя и дальняя перспективы стали реальностью, требовалось соблюсти одно маленькое условие. А именно: сохранить голову. Голову, которая не только красиво сидела на широких плечах, но и кое-что варила.

Эти соображения моментально промелькнули в мозгу Ивана Гайворонского. И вместо того, чтобы искушать питерского гостя всеми соблазнами банкета, Гайворонский как бы даже с облегчением сказал: