Геном «ликвидация» (СИ)

Хелен хочет кивнуть, но вовремя спохватывается и продолжает глядеть на правителей без лишних движений. У неё не осталось памяти о том, что происходило до сегодняшнего дня, и это именно то, чему другие должны поверить. Ни Президент, ни Президентша, кажется, ничего не замечают. Женщина слегка щурит карие глаза, густо подведённые чёрным карандашом, вытягивает губы в полуулыбку и склоняет голову набок.

— Как тебя зовут, милая? — щебечет голосок Президентши, и она, наконец, поднимается из-за стола, придерживаясь кончиками пальцев за его края.

Хелен отвечает по первому зову собственных мыслей:

— Меня зовут… э… Энн, сэр!

Затылок начинает гореть, но девушка и виду не подаёт о том, как скованно себя чувствует. Естественно, она не Хелен. Естественно, она не Эмма.

Энн. Она сама так себя нарекла.

Алекс молчит, правители — тоже. Энн вспоминает их имена: Гарольд и Кэролайн. Так-то лучше. Все вместе они продолжают сохранять молчание. Энн ощущает, как в комнате воцаряется холод. Президент и Президентша с точно такими же равнодушными взглядами смотрят друг на друга около секунд двух, пока Гарольд не произносит, переводя взгляд на солдата:

— Алекс, ты ведь знаешь, что должен пристально следить за своей подопечной?

— Конечно, сэр.

Энн оборачивается на солдата, сжимая губы. От него не ускользает немой вопрос, застывший у неё во взгляде, но она не может видеть, что Алекс тоже смотрит на неё краем глаза. Энн мгновенно забывает о цели своего визита и хочет прямо сейчас перебить весь разговор. Кэролайн, словно заметив перемены, спрашивает, чуть хихикнув:

— Что-то не так? Вас не устраивает, что мы вас приняли, раз вы стоите, не двигаясь, и не можете сразу поведать нам о том, зачем вы пришли?

Энн переводит ничего не выражающий взгляд на женщину. Та подаётся слегка вперёд, приподняв брови и приоткрыв рот. Накрашенные глаза хлопают длинными ресницами.

Мужчина пресекает:

— Оставь, Кэролайн. Ты ведь не хочешь новых недовольств.

Президентша заливается краской и, замахнувшись, нажимает на кнопку на столе. Между женщиной и мужчиной из пола вырастает стена из стекла, не позволяя двум людям встретиться до тех пор, пока они не выйдут из-за стола с другой, свободной стороны.

С шумом выдохнув и сцепив зубы, Гарольд хочет, вероятно, добавить ещё что-то, но в этот раз его перебивает уже жена:

— Тихо! Не устраивай сцен.

Энн ещё более погружается в атмосферу непонимания, сомнения и даже страха. Перед ней разыгрывается цирк, а ещё смешнее от того, что перед ней те, кто держит Баланс на плаву. Относятся друг к другу как к врагам. А что же насчёт жителей?

Впрочем, девушка отпускает эти мысли. Устав от глупых разборок, Энн делает шаг вперёд, тут же становясь мишенью для солдат, направивших на неё дула. Поднимает руки и спокойно, чётко выговаривает, незаметно трясясь в коленях.

— Сегодня моя Тень рассказала мне всё о Балансе и велела выбрать профессию. Так вот я хочу стать Тенью.

Кэролайн и Гарольд, видно, тоже отпустив былую ссору, всё-таки находят в себе силы переглянуться. Мужчина кивает одному из солдат, и тот подходит к Энн, бросает «следуйте за мной» и уводит девушку через другую дверь, в небольшую комнатку.

— Стоять! — велит Гарольд, увидев, что Алекс намеревается последовать за Энн. Солдат выполняет команду и смотрит Энн вслед.

Сама она не запоминает всех деталей — после процедуры происходит короткий разрыв памяти, но знает, что в серой комнате стоял стул, на который она села. Затем жужжащий звук над головой и почти сразу же слова солдата, велевшего подниматься. В комнату Энн вернулась новым человеком, который знал о Балансе немного больше остальных и мог обучать новичков тому, что знала каждая Тень.

Очутившись в кабинете, Энн не видит ни Алекса, ни даже правителей, но всё тот же солдат Центра подталкивает её вон из помещения. Когда он отправляет её в коридор, а сам остаётся за дверью, Энн понимает, что дальше идти она должна самостоятельно. Коридор, лифт, первый этаж. На обратном пути никаких досмотров, но приходится пару раз поспрашивать дорогу, чтобы узнать, как выбраться на улицу. Солдаты предпочитают лишний раз не разговаривать и объясняются жестами. Алекс как сквозь землю провалился, но сейчас Энн даже не это волнует так сильно, как весьма неясный для неё вопрос. Отчаянно удерживая его в мыслях, девушка вскоре доходит до перрона.

«А вот и он».

Алекс стоит, прислонившись спиной к одной из стен, скрестив на груди руки. Заприметив Энн, солдат отталкивается от поверхности и расправляет руки, выходит девушке навстречу. Та стоит, дожидаясь его на том же месте, где его и увидела. Пролетает вагон, обдавая девушку потоком ветра, растрёпывая короткие светлые волосы. Мрачная, холодная, с опущенными бровями, она следит за каждым шагом Алекса. Он оказывается рядом, снимает шлем, чтобы вернуть голос к собственному тону. Оглядывается по сторонам, видя пару солдат в отдалении и пустой перрон.

— И что же значит эта самая «подопечная»? — не напрягая связки, учась этому у правителей, спрашивает Энн.

— Послушай, Хелен…

— Энн! Зови меня Энн.