Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира

– Нет времени читать! – отмахивается Горячая Шпора и продолжает мотивирующее выступление: – Друзья мои, жизнь коротка! Но если проживать ее бесславно, то и самая короткая жизнь будет тянуться бесконечно. Если останемся в живых – свергнем королей, а если погибнем, то и принцев заберем с собой в могилу! Оружие свято, если поднято за правое дело!

Входитвторой гонец.

– Милорд, приготовьтесь, королевские войска уже совсем близко.

– Ну и хорошо, что он меня перебил, – говорит Хотспер, которому, кажется, уже невмоготу толкать свою речугу. – Не мастер я языком молоть.

Но все-таки не может остановиться и произносит еще много слов о предстоящей битве и о том, что сейчас «многие прощаются навек».

Трубы. Они обнимаются и уходят.

Помимо непоняток с Уэстморлендом у меня появился еще один вопрос по данному эпизоду: а почему дядя Вустер так уверен, что Хостпер с удовольствием примет предложения короля о полной амнистии? Генри Перси Горячая Шпора – и добровольно откажется от сражения? Да полно! Не верю.

Что же касается переговоров о перемирии, то они действительно велись, только при посредничестве аббата Шрусбери, а вовсе не Блентом и Вустером. Поскольку переговоры успехом не увенчались, королевские войска пошли в атаку.

Ложь графа Вустера о том, что мирные предложения отозваны и король вот-вот нападет на повстанцев, кажется на первый взгляд авторской выдумкой для обострения драматизма, однако же позволю себе привести слова хрониста Холиншеда, процитированные в работе Д. Норвича: «Граф Вустер, возвратившись к племяннику, изложил слова короля в своей интерпретации, прямо противоположной тому, что он говорил, и представил их таким образом, что возбудил у племянника такую ненависть к королю, какой у него доселе не было»[10]. Как видим, реальные события часто бывают не менее, а порой и более яркими, чем фантазии творцов.

Сцена 3

Равнина между двумя лагерями

Шум битвы. Входят с разных сторон Дуглас и сэр Уолтер Блент.

– Слушай, ты кто такой? – спрашивает Блент Дугласа. – Чего ты меня преследуешь? Тебе прибило именно меня убить, что ли?

– Вообще-то я Дуглас. А за тобой гоняюсь, потому что мне сказали, что ты – король Генрих.

– Ну да, так и есть, – мужественно лжет Блент.

Он готов умереть за своего короля, что, безусловно, делает ему честь. А Дуглас верит в то, что перед ним настоящий король, и простодушно признается:

– За сходство с тобой один уже поплатился, лорд Стаффорд. Я его в бою убил, думал, что это ты. Решай, Гарри: либо ты сдаешься в плен, либо я и тебя убью.

– Я не для того родился, чтобы сдаваться в плен, – гордо отвечает Блент. – И за Стаффорда я тебе отомщу!

Они сражаются. Дуглас убивает Блента.

Что ж, глава государства прикрывается двойниками, да не одним, а как минимум двумя. Давно придумано.

Здесь Шекспир нимало не погрешил против истины: Арчиболд Дуглас действительно убил в том сражении Уолтера Блаунта (Блента), ошибочно приняв его за короля, поскольку на Блаунте были надеты точно такие же доспехи.

ВходитХотспер

.

– Если бы ты так яростно сражался в битве при Холмдоне, я бы тебя не победил, – ехидно замечает он.

Напоминаю для рассеянных: битва при Холмдоне – то самое сражение, в ходе которого Генри Перси Горячая Шпора одержал победу и взял в плен Дугласа и ряд видных родовитых дворян. Из-за передачи пленных начался конфликт между Хотспером и королем. Загляните в первый акт пьесы, если забыли.

– Конец! – радостно кричит доверчивый Дуглас. – Победа! Вот лежит убитый король!

– Где?

– Да вот же!

– Вот этот? Нет, Дуглас, это не король, это доблестный сэр Уолтер Блент, я его знаю. На нем такие же доспехи, как на короле, вот ты и обознался.

– Да чтоб ты пропал! – говорит Дуглас, обращаясь к трупу. – За что ты отдал жизнь? За чужой сан? Зачем ты назвался королем?

– Королевские доспехи у многих бойцов специально, чтобы вводить в заблуждение, – поясняет Хотспер.

То есть там не парочка двойников, а просто-таки много. Размах поистине королевский!

– Ну так я их всех в китайскую лапшу буду рубить, пока не убью самого короля! – грозно обещает Дуглас.

Хотспер выражает уверенность, что битва принесет победу мятежникам.

Уходят. Шум битвы. ВходитФальстаф.

Снова сцена в прозе. Фальстаф опасается, что на поле битвы все-таки придется расплатиться за все, что он натворил в жизни, и очень этого не хочет. Замечает тело Уолтера Блента, и решение уклониться от боевых действий становится еще тверже. Оборванцев-рекрутов сэр Джон поставил «на такое место, где их живо искрошили; из полутораста остались в живых лишь трое». В общем, перспективы не радужные.

Входитпринц Генрих.

– Что ты тут толчешься без дела? – сердито спрашивает он. – Дай мне меч, нужно сражаться.