Генрих Гейне

Не отслужат литургии,Кадош не прочтут унылый,Говорить и петь не будутНад раскрытою могилой.Если ж теплая погодаБудет в день моей кончины,То Матильда на МонмартрСходит в обществе Полины.И венок из иммортелейПринесет она с собоюИ промолвит: «Pauvre homme!»Взор подернется слезою.К сожаленью, я теперь

Высоко живу немножко.Нету стульев для нее —Ах, устали милой ножки!Прелесть толстая моя!Уж домой ты, ради бога,Не ходи пешком; фиакровУ заставы очень много.

Камилла Сельден («Мушка»).

Резкая смена настроений отражается в лирике последних лет. То поэт хочет скорее умереть, до того невыносимы мучения, то он с лихорадочной поспешностью хватается за жизнь. Гейне хочется возможно больше сделать; как в бреду, он пишет карандашом, не смотря на бумагу, на больших белых листах. Его тревожат воспоминания прошлого. Он восстанавливает в памяти первую любовь к Амалии Гейне, удар, нанесенный ее отказом, долголетнюю травлю родственников, которая, как он знал, не прекратится и после его смерти:

Тот, кто с сердцем и чье сердцеДышит страстью — тот на делеПолутруп. Так и лежу я,

Заткнут рот, тиски на теле.Мне язык, когда умру я,Вырежут рукою злобной,Из боязни, что бранясь яВозвращусь из тьмы загробной.

Жадно хватается Гейне за жизнь. Букет цветов, поднесенный Матильдой, напоминает о том, что «в мире этом он бредет покойником отпетым».

Гейне чувствует, что жизнь — величайший из даров:

Слава греет нас в пробу?Болтовня и чушь! Табу!Греет больше нашу кровьГрязной скотницы любовь,И навоза запах — любС поцелуем толстых губ.

И, само собой, — теплее нам,Если пуншем иль глинтвейном,Мы, спасаясь от тоски,Сполоснем порой кишкиВ самой аховой таверне,Средь гуляк, воров и черни.

И до того бурлила жажда жизни, что за четыре месяца до кончины поэта в нем в последний раз разгорелось пламя влечения к женщине.

В лирических стихотворениях Гейне именует эту женщину Мушкой. Настоящее ее имя — Элиза Криниц или, как она себя называла, Камилла Сельден. Она появилась у постели больного поэта по поручению знакомого из Вены. Между умирающим поэтом и молодой женщиной завязались странные отношения, романтическая помесь дружбы и страсти. После многих лет, проведенных под одной крышей с Матильдой, женщиной, которая не интересовалась его творчеством и не была в состоянии постигнуть его, Гейне увидел в Камилле Сельден, с ее сочетанием французского остроумия и немецкой задушевности, полный обаяния женский образ.

Гейне и Матильда,

с картины работы Китца (прибл. 1850 г.)

Он иронизировал над странным сочетанием, над романтическими бреднями, которыми они увлекались:

Поистине, мы являемКурьезную пару с тобой;Подруга слаба на ножках,Возлюбленный, тот хромой.Она котеночек хилый;Как пес больной, он зачах;Пожалуй, у них обоихНеладно в головах.Цветком себя мнит подруга,Влюбленным лотосом мнит,А он, ее бледный спутник,Являет месяца вид.

Гейне отправлял «Мушке» страстные записки, писал ей лирические послания.

Это не мешало ему сохранять прежнее отношение к Матильде. Он был ей глубоко благодарен за то, что она заботилась о нем, хотя и старался всячески освободить ее от ухода за собой. Когда она в обществе своей подруги Полины выходила из дому, Гейне терзался муками ревности. Однажды ночью ему показалось, что Матильды нет в ее спальне. Преодолевая мучительные боли, он сполз со своего ложа, добрался до дверей Матильды и упал в глубокий обморок.

Гейне писал сам, когда ему позволяли силы; он диктовал своим секретарям, он работал по шесть часов в сутки, большей частью по ночам, когда дом охватывала могильная тишина и засыпал главный враг Гейне — любимый попугай Матильды, Кокотт, терзавший больного поэта своими пронзительными криками.