Генрих IV

1595 год ознаменовался широкомасштабной войной. Стареющий Филипп II хотя и чувствовал упадок сил, тем не менее предпринял еще одну, на сей раз последнюю, попытку разделаться с Беарнцем, служившим в его глазах воплощением ненавистной ему ереси. Его армии атаковали Францию сразу с нескольких сторон: на границе с Фландрией, в Провансе, в Лионне и Лэургундии. Правда, инициатором на сей раз выступил Генрих IV: чтобы вернее разделаться с остатками Лиги, он преобразовал гражданскую войну в национальную, 17 января 1595 года официально объявив войну Испании, что отныне делало лигёров мятежниками, повинными в сношениях с врагом Франции. Теперь Филипп II уже не мог демагогически заявлять, что действует исключительно в интересах церкви и французских католиков. Правда, испанский король и тут попытался извернуться, заявив, что не считает себя в состоянии войны с Францией, что воюет исключительно с еретиками, обрекающими Французское королевство на гибель, и в первую очередь — с беарнским узурпатором. При этом он демонстративно распорядился щадить жизнь и имущество католиков.

Прежде чем отправиться на войну, Генрих IV принял в Лувре капитуляцию юного герцога де Гиза. Тот собирался было сказать речь, но от волнения не мог вымолвить ни слова. Тогда король, смеясь, сказал ему: «Кузен, из вас получился плохой оратор, как и из меня. Не надо слов, я и так знаю, что вы хотите сказать. Все мы по молодости совершаем ошибки; я все забыл, только не надо повторять прежнего. Ни у кого здесь при дворе нет такого сердца, как у вас, и я хотел бы стать вам вместо отца». Хотя Беарнец и не считал себя оратором, однако слова, вложенные в его уста мемуаристом, весьма красноречивы.

Итак, Генрих IV, надев, по его собственному выражению, «сапоги короля Наваррского», галопом поскакал в Бургундию. Туда как раз прибыл с войском в 12 тысяч человек коннетабль Кастильский дон Фернандо Веласко для совместных действий с войсками Майенна. Беарнец, в очередной раз проявив безрассудство, более присущее пылкой юности, едва не потерял всё. Имея под своим командованием всего 1500 всадников, он 5 июня опрометчиво выдвинулся навстречу испанцам, находившимся близ Фонтен-Франсез. Генрих решил, что имеет дело с авангардом противника и пошел в разведку с 300 всадниками, но натолкнулся на основную часть вражеской армии. Со шпагой в руке он устремился в атаку, словно простой гусар. На сей раз он бился, как позднее сам признавался сестре, не за победу, а за собственную жизнь. На его глазах был тяжело ранен в голову героически сражавшийся Бирон. Передовые эскадроны испанцев пришли в замешательство, однако сумели восстановить свои боевые порядки, но тут же подверглись второй, не менее яростной атаке. Коннетабль Кастильский колебался, опасаясь ловушки (невозможно было поверить, что противник атаковал столь малыми силами), и не пускал в дело всей своей кавалерии. После этой короткой, но памятной для французов битвы он отошел за Сону, оставив Бургундию.

Совершенно непостижимым образом Генриху IV в очередной раз улыбнулась удача. Это маленькое сражение обернулось для него огромной моральной победой. По счастливой случайности бой произошел в месте под названием Фонтен-Франсез, что означает «Французский источник». Эта победа не только окрылила самого короля, но и воистину послужила источником национального воодушевления для французов, осознавших, что они воюют не столько за веру, сколько против иноземного агрессора. Объявление войны Испании приносило свои плоды. Расчет оказался верным: только ненависть к иноземцам могла объединить подданных Генриха IV под лозунгом «Франция — для французов». Правда, в других местах действия испанцев были более успешными, и война грозила затянуться, продолжаясь с переменным успехом для противоборствующих сторон. Однако в сентябре 1595 года, словно гром среди ясного неба, разнеслась весть: папа снял с Генриха IV церковное отлучение. Теперь Филиппу II не оставалось ничего иного, как прекратить «борьбу за веру», а герцогу Майенну — примириться с королем.