Генрих V

Конструктивные переговоры начались 26 октября, как только представители бургундцев прибыли в Мант. Несмотря на то, что они были встречены «очень доброжелательно и торжественно», Генрих повторил им то, что уже говорил отцу Филиппа: если их господин не согласится на его условия, то Францию он завоюет один. На этот раз он дал герцогу конкретный срок — Мартынов день, 11 ноября. Еще раз он твердо очертил круг своих интересов — такого опытного политика-практика история еще не знала. Он требовал руки Екатерины Французской и признания себя в качестве наследника французского престола при условии, что корона Франции останется за Карлом VI до конца его дней, но во время его приступов помутнения рассудка Генрих должен был становиться регентом королевства, а герцог Бургундский после его коронации должен был признать в Генрихе своего суверена. Английскому королю казалось совершенно очевидным, что от такого соглашения Филипп должен был только выиграть. Во-первых, он расширял свою территорию, во-вторых, был защищен от дофина и арманьяков. Если некоторые сторонники бургундцев боялись, что англичане могут монополизировать все структуры власти во Франции, то Генрих V не мог допустить развития столь опасной ситуации. Договор был подписан герцогом Филиппом в день Рождества 1419 года. Оставалось только убедить [248] французского короля и королеву лишить своего сына прав на престолонаследование.

Дофин был обвинен в убийстве герцога Жана на мосту Монтеро. Это обвинение послужило предлогом, ставшим основанием для лишения его престолонаследия. Даже если бы его предали суду, который признал бы его вину, тем не менее, не было такого закона или прецедента, согласно которому его могли лишить права наследовать трон, в то время, как пресловутое безумие французского короля служило для него препятствием дать сыну отставку, придав ей хоть какую-нибудь мало-мальски убедительную законность. Тем не менее, жажда мести разъяренных бургундцев за смерть герцога Жана помогла Генриху использовать обвинение в качестве основания для узурпации прав юноши, принадлежавших ему по праву рождения.

Английский король полагал, что создавая двойственную монархию, при которой правление в каждом из королевств будет осуществляться в соответствии с его собственными законами, он закреплял за собой то, что принадлежало ему по праву. Генрих верил, что только он был способен на организацию хорошего правительства во Франции, как он уже добился этого в Англии. Вся его политическая программа строилась на этих двух твердых убеждениях. Он неустанно трудился, чтобы окружить Францию кольцом дипломатических союзов, включая и династические. Были достигнуты отличные, хотя, может быть, и не во всем выгодные отношения с императором Сигизмундом. Трое важных курфюрста-архиепископа Кёльна, Трира и Майнца[156]

получили [249] английские субсидии. Прошли переговоры с Генуей относительно заключения торгового договора.

Король также предпринял попытку, хотя и безуспешную, женить своего брата Хэмфри Глостера на дочери Карла III Наварского, королевство которого соседствовало с Гиенью. Но наиболее тщеславным его стремлением по установлению династических связей стало желание, чтобы его брат Джон Бедфорд был усыновлен королевой Неаполитанской. С этой целью для выяснения обстановки в 1419 году он отправил в Неаполь Джона Фиттона и Агостино де Ланте. В это время Бедфорду было тридцать, а Жанне II, вдове, отвергнувшей второго мужа, сорок четыре года. Детей у нее не было, поскольку она, по всей видимости, была бесплодной. Неразборчивая в своих связах, она имела чрезвычайно дурную репутацию. Первый шаг в переговорах сделала она сама, предложив сделать Бедфорда герцогом Калабрии, титул, обычно даваемый наследникам неаполитанского трона; она захотела признать его своим официальным преемником, а также передать в его распоряжение все цитадели и замки, находившиеся в ее владениях. Вероятно, к счастью для Бедфорда, из этой экзотической затеи ничего не вышло.

Отношения Англии со Скандинавией стали наиболее близкими, чем когда-либо, начиная с XI века. Сестра Генриха, Филиппа, стала женой короля Швеции, Дании и Норвегии, Эрика XIII. У истоков создания тройного королевства стояла двоюродная бабка ее мужа, Св. Бригитта, пребывавшая теперь в состоянии хронического беспокойства. Благодаря этим связям, в Твикенгеме был основан монастырь ордена Св. Бригитты, первыми его монахами и монашками стали шведы из Вадстена. Вероятно, именно по этой причине Генрих [250] задействовал датчанина, сэра Гартунга фон Клукса (которого возвел в рыцари Подвязки) в таком количестве должностей. Гартунг возглавлял посольство к императору Сигизмунду, а также участвовал в сражениях во Франции. В 1417 году для оккупационной армии он дал четырех тяжеловооруженных воинов, девять лучников и, что было совсем неожиданно, двух арбалетчиков. В тот же год он был назначен капитаном Крейли и стал одним из первых людей, кто получил нормандское владение.