Геометрия моих чувств

- Нет, – смущается девочка, ее щеки краснеют, но так она кажется ещё милее и очаровательнее. – Он меня терпеть не может, – добавляет Кристина с грустью. – Только и ждет, чтобы я убралась отсюда.

- Да? Ну этого от него можно ожидать, - я горькo усмехаюсь. – Кай может быть очень жестоким.

- Кай?

- Угу. Ты не знала? Его настоящее имя. Он такой злой, с тех пор как побывал в плену у Снежной королевы.

Кристина засмеялась, так искренне и звонко, что у меня потеплело на сердце.

- Ему очень подходит! Это ты придумала?

- Нет, не я. - В мое сердце впивается игла, когда я вспоминаю про Егора. - Один друг, который очень хорошо знал Кая.

Мы с Кристиной так увлеклись разговором, что даже не сразу заметили, что предмет нашей беседы приближается к нам быстрым уверенным шагом.

Кристина тут же поднялась и, извинившись, направилась в дом. Оставив нас наедине.

При одном его виде в душе моментальнo злость поднялась. Совершенно не хотелось с ним разговаривать. Опустила глаза в пол, спряталась в панцирь, закрылась.

Все время так и просидела, пока он пытался разговорить меня. Словно ничего не случилось, сидел и рассказывал о новостях в службе.

- Когда могу я уехать домой? - не поднимая глаз, обратилась к нему. Понимала, что ещё рано уезжать, просто очень хотелось поқазать ему свое отношение. Дать понять, что я не собираюсь и не пойду на попятный. Не уступлю ему. Не прощу его.

- Когда придешь в норму, – жестким голосом отвечает Кай. Едва слышно вздыхает.

А как он думал? Спас принцессу от злодея, и дело в шляпе?

- Я уже в норме,- запускаю руку в высокую траву под ногами, сжимаю кулак, отрываю охапку.

- Еще не совсем, я говорил с врачом, - снова этот тон командирский,так и хочется врезать, - Да к тому же, процесс по Дралкину запущен, здесь тебе безопасней. Мало ли на какие ещё пакости он готов пойти. Здесь рядом Артем, буквально через два дома живет. Есть кому помочь, пока я в Москве.

- Я хочу домой, – стою на своем. В голосе дрожь, а на глазах слезы проступают от понимания того, что мое мнение снoва никого не волнует. Снова будет так, как он решит.

- Ева, - чувствую его прикосновение. Плечо обдает жаpом, а по коже толпы мурашек. Чертовы мурашки, которые даже любимые композиции не могли вызвать… А этот гад в одно касание справился.

- Не трогай меня, никогда! – вскакиваю с места, словно ошпаренная. Кай молчит, сидит, устремив хмурый взгляд куда-то в сторону.

- Ненавижу тебя,- срываюсь на бег в сторону дома. Забегаю в комнату и, захлопнув дверь, падаю на кровать. Плачу, уткнувшись в подушку. Ненавижу его, как же я его ненавижу! Вытравить хочу до последней капли из своего организма! Чтобы даже имени его не помнить! Никогда больше видеть его не хочу. Высокомерного, жестокого, плюющего на всех, кроме себя.

***

Я больше его не видела. Кай снова исчез. Неделю ни слуху ни духу. Уже было oбрадовалась, что наконец-то отстал. Только рано.

Никто и не собирался отступать. Ρазве может этот непробиваемый баран внезапно стать понимающим мужчиной? Явился на следующие выходные. А потом еще и еще. Не переставал донимать меня на протяжении месяца. Стоило только наступить вечеру пятницы, он тут как тут. Во всей своей до безобразия притягательной красе.

Я проводила недели на свежем воздухе в компании Кристины и Малыша,и, едва услышав звук мотора его «мерса», мчалaсь со всех ног в спальню. Лидия Прокофьевна, наблюдая за моим поведением,только досадно качала головой.

Но, несмотря на мое добровольное отшельничество, Кай не переставал донимать меня. То компьютер с фильмами притащит в мою комнату, словно так и надо, устроится в кресле подле кровати. Сидит и с довольным фейсом смотрит какую-нибудь слезливую мелодраму. Я же, исходя злостью на наглеца, демонстративно отворачиваюсь к стенке, делая вид, что сплю.

То еды моей любимой на заказ привезет. Пиццу или роллы. Я, совėршенно не желая идти навстречу, отталкивала его еще сильней, вышвыривала из комнаты его подачки. Один раз даже куском пиццы в него угодила. Кай ужасно разозлился, а я на мгновение испугалась. Думала, порвет меня на кусочки. Но нет. Кулаки сжал, брови нахмурил. И только зыркнул яростно на меня. Сплюнул в сторону, чертыхнулся и, развернувшись, пулей на улицу вылетел, хлопнув дверью так, что стекла задрожали.

Думаете, после этого он махнул на меня рукой? Как бы не так. Любой другой уже давно сдался бы, а этот словно баран упертый. Получая от меня удары, только зубы сильней сжимал и пер напролом.

И несмотря ни на что, каждую ночь, словно часовой на пост, являлся в мою комнату. Когда думал, что я сплю. Усаживался на пол рядом с изголовьем и смотрел на меня. Грустно так,тоскливо.

Но с губ его за все это время ни слов извинений, ни ласковых слов не слетело. Словно и не считает себя виноватым. Словно я всему виной и мои капризы. И это раздражало ещё больше.

***