Георгий Седов

Нельзя быть таким подозрительным! Этот— делец. Видать птицу по полету, а молодца по хватке.

Пальца в рот ему не клади! Но, в конце концов, он говорит вполне разумно. Вот что-то с результатами экспедиции не очень ясно, как их будут использовать… Но это петом. Сначала самое главное.

Георгий Яковлевич спросил:

— Хорошо! Самый существенный вопрос. Гарантирует ли комитет, что экспедиция отправится в этом году?

— Вот! Этого делового вопроса я и ожидал, — удовлетворенно откинулся на спинку Белавенец. — Позвольте информировать вас о положении дел.

Он отбросил подушку, потянулся к серебряному портсигару и, закурив папиросу, поправил усы.

— Прежде всего — комитету высочайше разрешена всероссийская подписка на экспедицию к полюсу. Я служу при канцелярии его величества. Мне не составило труда добиться такого разрешения… Хорошо. Вы знаете, что такое всероссийская подписка?.. Это означает: десятки тысяч подписных листов будут разосланы по всем казенным учреждениям, по судам, по волостным правлениям, по управам и участкам, в благотворительные и спортивные общества — всюду. Как же собираются деньги?… А вот как. Закончился, к примеру, суд. Судья отверг иск или присудил. Он читает приговор и заодно предлагает выигравшей стороне ознаменовать свой успех пожертвованием, вписать фамилию на страницу подписного листа. Разве тут откажешь? Так и везде. Всероссийская подписка дает в общей сумме не меньше десятков тысяч, случается и больше сотни. Комитет для помощи поморам собрал сто девяносто три тысячи! Теперь понимаете? Подписка — это капитал. Дело, обеспеченное подпиской, можно финансировать. И его финансируют.

Было жарко. Красное лицо Белавенца налилось, как помидор. Обтирая лицо платком, он продолжал:

— Дело финансируют. Могу сообщить приятную новость. Наш уважаемый Михаил Алексеевич Суворин уже принял решение открыть кредит экспедиции, дать комитету необходимые суммы, конечно в разумных пределах. Сегодня я получил первые чеки. Вот деловой ответ на ваш вопрос.

В лицо Седова мгновенно ударила кровь. Он схватил руку Белавенца и стал ее трясти.

— Ну, ну, — не пожимая руки и стараясь освободиться, бормотал толстяк. — Я тут ни при чем. Просто сумел разъяснить Михаилу Алексеевичу то же самое, что разъяснил и вам. Вот и все… Я тоже рад. Теперь вы покойны?.. Там придется сделать небольшие формальности. Я обещал Михаилу Алексеевичу, кроме подписки, дать гарантию промыслом, который вы, несомненно, привезете с собой, — медвежьими шкурами, — имуществом экспедиции и прочим, а также вообще всеми результатами путешествия…

Это был счастливый день. По изумительному совпадению в тот же самый день пришло известие, что старшему лейтенанту Седову разрешается отпуск по личным обстоятельствам на один год.

Вечером Георгий Яковлевич разослал телеграммы всем членам экспедиции, просил немедленно прибыть в Петербург, чтобы снаряжаться как можно быстрее.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

В АРХАНГЕЛЬСКЕ

В середине июля весь состав экспедиции собрался в Петербурге.

Началась горячка. Георгий Яковлевич предоставил каждому из участников экспедиции полную свободу в снаряжении порученного отдела. Визе доставал инструменты и все необходимое для работ по метеорологии и гидрологии, он же подбирал научную библиотеку. Павлов закупал геологическое оборудование — микроскоп, станок для шлифов и реактивы, а также музыкальные инструменты. Художник занялся подбором фото- и киноаппаратуры, добывал оборудование для фотолаборатории, учился искусству киносъемки.

Седов часто ездил в Павловск, где под руководством профессора Дубинского совершенствовался в производстве магнитных наблюдений. Ему нередко сопутствовал Визе.

В конце июля все участники экспедиции переехали в Архангельск.

Двухэтажный деревянный домик в Солом-бале, нанятый для экспедиции, ничем не отличался от других. Узнавали его по воротам, на столбах которых имелись грубо вытесанные изображения львов. Домик стоял рядом с двором, где девять лет назад готовилась экспедиция Циглера. Как и тогда, со двора разносился вой и лай множества собак, посаженных на цепь. У гнилой деревянной набережной, в том самом месте где стояла «Америка», дымил трубой «Святой Фока».

В этом домике пришлось прожить почти месяц. Георгий Яковлевич и Вера Валериановна занимали две комнаты верхнего этажа, в остальных жили Визе, Павлов и Кушаков с супругой. Внизу находились кухня, помещение для. команды и кладовая для инструментов. Художник ночевал в городе у родных.

Днем в доме оставались дежурный и повар. Седов целые дни проводил в городе. Он был занят бесконечными переговорами с властями и поставщиками, вел оживленную корреспонденцию с комитетом. Молодежь — Визе, Павлов и Пинегин — носилась по архангельским магазинам и складам в поисках недостающего снаряжения. В разгоне была и команда: принимала грузы на вокзале, в порту и на базаре.