Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха

Герингу хотелось услышать совсем другой ответ, но по большому счету он не расстроился, потому что существовало множество других способов выхода на контакт с британским правительством. Так, чиновник по особым поручениям возглавляемого им комиссариата по выполнению четырехлетнего плана Гельмут Вольфтат имел тесные связи в среде британских промышленников[267]

. В июне – июле он встретился в Форин-офис с сэром Робертом Хадсоном, министром внешней торговли, и с сэром Горасом Вильсоном, ближайшим советником премьер-министра Чемберлена. Эти тайные контакты закончились разработкой широкомасштабного плана англо-германского урегулирования, предусматривавшего признание за Германией зоны влияния в Восточной и Юго-Восточной Европе, «совместную декларацию об отказе от нападения» и «отказ Германии (взаимно и Англии) от военного пути разрешения конфликтов». План также включал экономический раздел, содержавший такие пункты, как «разделение сфер влияния», «экономическое сотрудничество в области импорта сырья и продуктов питания», «решение вопроса с обеспечением Германии сырьем», и возможность предоставления Рейхсбанку крупных кредитов Великобританией. И все это было обещано в обмен на «немецкие уступки в пользу мира».

В то время, когда проходили эти переговоры, Геринг заручился поддержкой солидного посредника, шведского миллионера Акселя Веннер-Грена, основателя компании «Электролюкс»[268]

. Маршал принял его у себя в Каринхалле 25 мая и убедил в том, что, в отличие от Риббентропа, Геббельса и Гиммлера, он желает мира с Великобританией. Именно так и сказал Веннер-Грен в начале июня некоторым руководителям партии консерваторов, а затем Чемберлену при личной встрече с ним 6 июня. Он предложил от имени Геринга «план мира на двадцать пять лет» при условии, разумеется, что будут удовлетворены «окончательные территориальные претензии» Гитлера, касавшиеся в первую очередь Данцига, «польского коридора» и «колониального вопроса». Именно это заставило Чемберлена усомниться. Он решил, что «данный план Геринга является воплощением ненасытной жадности, по этому плану Англия отдавала бы все, а он все забирал бы себе». К тому же маршал отказывался публично брать на себя какие-либо обязательства и хотел, чтобы инициативу в этом деле, по крайней мере ее видимость, проявила британская сторона. А это было бы гибельно для политического имиджа Чемберлена. Однако британский премьер вовсе не отказался от последующих контактов с Герингом, потому что считал, что «с этим человеком можно разговаривать открыто». Явно ободренный этим, Веннер-Грен по возвращении в Стокгольм также составил некую программу мира под названием «Пакт на двадцать лет». В этой программе содержались взаимные гарантии и обязательства нацистов покончить со всеми преследованиями по расовому признаку, освободить политических заключенных и закрыть концентрационные лагеря.

Оба эти плана ждала похожая судьба. Произошла утечка информации о проекте Вольфтата, и уже 23 июля «Дейли телеграф» сообщила, что британское правительство намерено купить умеренность Гитлера, предложив ему кредит в миллиард фунтов стерлингов. Лондону и Берлину пришлось срочно эту новость опровергать, и все планы были окончательно похоронены. Накануне этого события, в ходе встречи в Гамбурге с другим шведским предпринимателем, Биргером Далерусом, Геринг также предложил предать забвению план Веннер-Грена: фюрер, заявил он, заранее отвергнет любой столь же амбициозный план, особенно если он составлен не им. Надо действовать более скрытно и постепенно и делать все под личным контролем Гитлера. И потом, планы Вольфтата и Веннер-Грена, кажется, базировались на том, что маршал «не согласен с Гитлером полностью». Но он, Геринг, «никогда ничего не предпримет за спиной Гитлера и никогда не выступит ни с одной инициативой, противоречащей указаниям фюрера». А поскольку господин Далерус прибыл затем, чтобы предложить ему лично встретиться с представителями британских деловых кругов, дабы получше узнать настроения в Лондоне, он, Геринг, принимая во внимание точные инструкции, не может взять на себя никаких обязательств, не проконсультировавшись предварительно с фюрером…[269]