Германская история: через тернии двух тысячелетий

Такая ситуация влекла за собой многообразные последствия для внутрисемейных отношений. В системе «всего дома» муж и жена были и носителями определенных экономических функций, а потому — частью общего социального и религиозного порядка, место в котором определяло их отношения больше, чем эмоционально-чувственная связь. Поэтому и браки в подавляющем большинстве случаев заключались чаще всего по материальным соображениям. С разложением прежней системы супружеские отношения стали более личностными. Как в обществе, так и в семье признавалось право человека на счастье, что и нашло отражение в новой трактовке брака, по крайней мере, с просвещенной точки зрения, как соединения любящих сердец. Не случайно прусское Земельное уложение позволяло теперь расторгать бездетный брак по обоюдному согласию, о чем прежде не могло быть и речи.

Значительные изменения внутрисемейных отношений в первую очередь коснулись роли полов. Если женщина в системе «всего дома» имела значительный круг «производственных» обязанностей, то в буржуазных и отчасти рабочих семьях XVIII в. уже существует четкое разграничение между работой мужа — в конторе, университете, на мануфактуре, на рынке — и трудом домохозяйки. Возникает новая картина брака и семьи, в которой главная обязанность женщины — забота о муже и детях, что становится нормативом семейной жизни и в других социальных слоях и в целом сохраняется до наших дней.

Наконец, в буржуазной среде изменилось отношение к детству и юности. Подобно тому как от семьи отделилась прислуга, так и дети отделяются от мира родителей. Это нашло выражение даже в новой планировке жилья. Если во времена средневековья, по сути, не было отдельных изолированных помещений и вся жизнь человека протекала на виду у других, да он и сам, кажется, не испытывал особой потребности в уединении, то теперь в домах появились изолированные спальни и детские комнаты. Появляется и литература, специально созданная для детей и юношества.

За детьми было как бы признано право на их особый мир, отделенный от мира взрослых, обязанность которых в свою очередь состояла в том, чтобы обучать и морально готовить детей к вхождению в большой человеческий мир, к органичному врастанию в него.

Культура

В XVII в. в Германии возникла литературная жизнь в полном смысле этого слова. Характерным для нее было обращение авторов к истокам национальной культуры. Многочисленные писатели и поэты, философы и лирики проявляли огромный интерес к народному немецкому языку, стремясь освободить его от засилья латинских, французских и итальянских слов и выражений. В литературе явственно звучат патриотические мотивы, тоска по прошлому Германии, бывшей когда-то, в эпоху Штауфенов, центром Европы.

Важным литературным достижением было также обращение к внутреннему миру отдельной личности. От выразителя иерархически-сословных придворных идеалов и галантной любовной лирики Христиана фон Хофмансвальдау (1617–1679) до певцов гуманизма и бюргерства Андреаса Грифиуса (1616–1664) и Ганса Якоба Гриммельсгаузена (1621/22—1676), от критика церковной ортодоксии и «искателя истинного христианства» Ангелуса Силезиуса (1624–1667) до поэта-иезуита и борца против ведовских процессов Фридриха Шпее (1591–1635), — у всех видных литераторов в центре повествования человек и вопросы о смысле его бытия и его отношении к Богу и миру.

Бедствия Тридцатилетней войны привели к утрате ренессансного оптимизма, к увлечению темами отчаяния и мимолетности всего земного. В стихотворении «Все бренно…» Грифиус писал:

Засохнет неизбежно самый пышный куст,Жизнь поглотится черной крышкой гроба.Ее исход безрадостен и пуст,

Все бренно перед страшным тем порогом.

В немецкой культуре, которая в XVIII в. развивалась прежде всего при княжеских дворах и в таких крупных городах как Гамбург, Вена, Франкфурт-на-Майне, появляются отчетливо выраженные буржуазные черты, которые уже чувствовались в эпоху Альбрехта Дюрера, Эразма Роттердамского и Мартина Лютера. Возникает целый ряд регулярно выходящих литературно-публицистических журналов, широкую известность среди которых имели лейпцигский «Немецкий театр», берлинская «Всеобщая немецкая библиотека», веймарский «Немецкий Меркурий», лейпцигский «Немецкий Музей». Они информировали читателя о книжных новинках, критиковали католическую и лютеранскую ортодоксию, суеверия и религиозный фанатизм.

Помимо придворных театров появились крупные постоянные театры в Лейпциге, Гамбурге, Берлине, Вене. В них ставились уже не только пьесы Шекспира и Расина, но и произведения немецких драматургов. Лейпцигский профессор, писатель не слишком яркого дарования Иоганн Готшед (1700–1766), кроме переводов многих зарубежных драм сам написал несколько морализаторских исторических трагедий, среди которых шумный успех имела пьеса «Умирающий Катон».