Германский флот в Первую мировую войну

В ответ на доклад об этом происшествии кайзер высказал мнение, согласно которому рисковать эскадрой ради спасения [296] подводной лодки и едва не потерять при этом два корабля было нецелесообразно и впредь это не должно было иметь места. Этот взгляд мог привести к тому, что флот, из опасения перед подводными лодками, должен был бы проявлять значительную сдержанность. Господство в Германской бухте вновь было бы потеряно, между тем оно было достигнуто в результате Ютландского боя, и о нем свидетельствовала посылка этих передовых сил на расстояние в 120 миль от Гельголанда, расстояние, которое прежде рассматривалось как предельная дальность походов всего нашего флота. 22 ноября, будучи вызванным в главную квартиру в г. Плесе, я имел случай высказаться по этому поводу перед кайзером и получил полное согласие на мое представление, заключавшееся в следующем.

Ввиду неизвестности, существующей при ведении морской войны, нельзя судить заранее о степени целесообразности того или иного риска. Для Англии, над которой вновь повисла угроза в виде подводной войны, весьма важно, если имеется возможность чем-либо успокоить население перед лицом новой опасности. Самым лучшим способом для этого явилось бы извещение, что удалось уничтожить германскую подводную лодку перед самым ее возвращением в родной порт. Если бы в добавление к этому был еще в данном случае указан номер лодки и при этом именно U-20, потопившей в свое время «Лузитанию», то это, несомненно, явилось бы для английского правительства в высшей степени приятной новостью. С другой стороны, опасности, угрожающие нашим подводным лодкам во время их походов, стали уже столь значительными, что лодки вправе требовать самой широкой поддержки, какую только может им в подобных случаях оказать наш флот. Ни при каких обстоятельствах на них не должно возникнуть мысли о том, что лодка, попавшая в опасное положение, будет предоставлена собственной [297] участи. Это могло бы ослабить на них дух предприимчивости, между тем только от него одного и зависит исход подводной войны. Далее, действие английских торпед еще ни разу не было для наших больших кораблей смертельным, как это подтвердилось также и в данном случае[108]

. Конечно, выход из строя двух кораблей вызывает тревогу, так как во время их ремонта флоту трудно будет предпринимать серьезные операции. Для снятия с мели и для конвоирования поврежденных подводных лодок здесь достаточно было бы нескольких миноносцев. Но если бы при выполнении этой задачи они были атакованы случайно проходившим там более сильным английским отрядом, то потери могли бы возрасти, а цель похода не была бы достигнута. Следовательно, каждый поход можно предпринимать лишь при участии самых крупных сил. Нельзя также допускать, чтобы из-за опасения перед повреждениями кораблей была ограничена на море наша инициатива, которая до сих пор была на нашей стороне. Обстрелы побережья, воздушные налеты, подводная война и морской бой (Ютландский бой. — Прим. ред.) сами по себе являются доказательствами того, что наступательный дух в нашем флоте до сих пор был значительно выше, чем у англичан, которые должны были полностью перейти к тактике уклонения[109]. За исключением нескольких неудачных воздушных налетов, — последний из них произошел 21 октября этого года и не произвел никакого впечатления, — английский флот по части наступательных операций ничем особенным [298] похвастаться не мог. При дальнейшем развитии подводной войны, на которой, по моему убеждению, рано или поздно сосредоточится вся наша деятельность на море, флоту предстоит одна-единственная задача — обеспечить безопасность выхода и возвращения подводных лодок. Но при осуществлении этой задачи мы целиком должны придерживаться той линии, в соответствии с которой мы поступили теперь при попытке спасти U-20. Каждая подводная лодка имеет для нас столь крупное значение, что для оказания ей поддержки стоит рискнуть всеми наличными силами флота.