Герои

Я трижды была в Марокко. Поводы для поездки были самые разные, и каждый раз меня приводило туда сильнейшее желание. Вернуться в место, о котором я мечтала, которое представляла себе и по которому тосковала. Ничто не может сравниться с эмоциями, что я испытывала, рассматривая карту Северной Африки. Марокко звало меня, словно я была там в сотне других жизней.

Во время моего второго путешествия в Марокко все было совсем по-другому. Годы спустя после моей первой беззаботной спонтанной поездки я стала матерью. Хотя в душе я все еще оставалась бродягой (с сильной тягой к красивым простыням и первоклассным матрасам), первостепенным стало внимание к некоторым подробностям. Я была помешана на всем органическом, поэтому начала паниковать: чем я буду кормить Сисели (мою дочь), когда мы прибудем в эту страну, где отсутствуют блага современной цивилизации? Я связалась со своей подругой Сумайей, которая должна была принять нас в своем семейном доме в Касбе Танжера.

Сумайя, казалось, растерялась от нашего разговора и просто дала мне свой адрес. Я отправила друзей за органическим детским питанием, молочной смесью и подгузниками. Можно было подумать, что мы собирались на необитаемый остров. Мы упаковали все это в большие коробки, аккуратно завернув каждую бутылку, потом вызвали UPS[19]

. Когда их сотрудники прибыли, чтобы все вывезти, я бежала за ними со словами: «Пожалуйста, осторожней. Это ценный груз. Он должен в целости и сохранности прибыть в пункт назначения!»

Потом я присела и немного задумалась об этой поездке и о себе самой. Это было большое путешествие. Я брала с собой всю банду: Сисели, ее няню Вики, которая в возрасте десяти лет эмигрировала из Гватемалы, одна, чтобы воссоединиться со своей живущей в Лос-Анджелесе мамой Анитой (Анита уехала в Америку в поисках работы несколькими годами ранее, чтобы содержать оставшихся дома детей, хотя она знала, что может больше никогда их не увидеть), Митча, моего музыкального директора, и Брин, мою помощницу из Гарретсон-Бич, Бруклин. Мы все отправились в аэропорт имени Джона Кеннеди и сели на рейс до Танжера, следующий через Лондон. Мы выбрали American Airlines, потому что они предоставляют детям различные игрушки и письменные принадлежности, которые могут понадобиться во время долгого полета.

Я настояла на том, чтобы на всем протяжении пути на мне была белая соломенная ковбойская шляпа, и это стало своего рода раздражающим талисманом. На лондонском рейсе я оставила ее на верхней багажной полке, что доставило мне немало проблем: я бегала в поисках специальной службы, которая принесла бы ее мне в зону получения багажа. Ужасно начинать так путешествие, но я не могла двинуться дальше без этой шляпы. Во время всей нашей поездки Брин говорила со своим сильным бруклинским акцентом: «Если вы ищете Сандру, то это та, у которой идет пар из-под ковбойской шляпы».

После ночи в «Хитроу-Хилтоне» мы восстановили силы, сели на другой самолет и отправились в наш пункт назначения. Затруднения продолжались. На марокканской таможне обнаружилось, что Вики «все-таки» нужна была виза. Сумайя и ее отец Абсалим, уже подъехавшие к этому моменту, оставались спокойными: это были люди, которые жили по принципу: «В Америке есть часы, но у нас есть время». К этому моменту мое терпение, которое и так не является одной из моих сильных сторон, стало тоньше бумаги. Но отец Сумайи сказал, чтобы мы все отправлялись домой, а он останется, чтобы все уладить. Я проплакала всю дорогу, думая, что же я буду делать без своей решительной (хотя временами даже слишком) Вики Г.

Мы подъехали к окраине Касбы с шиком и блеском; автомобили остановились, и к нам подбежали одетые в джеллабы джентльмены с тележками, чтобы увезти наш багаж. Семья в главном доме тепло встретила нас всех и тут же преподнесла по стакану «марокканского виски» (мятного чая). Мы сели во дворе при входе, солнце уже садилось. Повсюду зажгли мерцающие свечи, и Сумайя познакомила нас с домочадцами.

Конечно, там была мама, Хадуш, невероятно элегантная и относившаяся ко всем как к родным. Она держала Сисели и сдувала с нее пылинки. Я нервно спросила, доставили ли детское питание. Этот вопрос испортил настроение всем. Дамы косо посмотрели на меня, и я поняла, что они расценили это как блажь. Хадуш обняла меня и сказала: «Мы будем готовить малышке свежую еду. Она не захочет есть ту дрянь, что добиралась сюда дольше, чем вы!»

Она унесла ребенка в глубь дома, на кухню, где главный повар, Хадиша, завернула Сисели в плотную ткань и повязала ее вокруг своих плеч. Маленькое довольное лицо Сисели торчало сверху. Малышка была абсолютно спокойна, пока Хадиша занималась своей работой, прибираясь, помешивая кускус в горшочках на плите, следя за тажинами на огне. Когда она наклонилась, чтобы проверить в духовке питу, у меня перехватило дыхание – я боялась, что Сисели может выскользнуть на пол. Но все было хорошо.