Герои битвы за Крым

«Разведка района переправ, — вспоминал Кошевой, — показала, что переброска войск корпуса на плацдарм вброд», учитывая практически стопроцентную заболеваемость людей, по необходимости переходивших залив по мелководью, «могла иметь место лишь в исключительном случае… Ориентироваться надо было на инженерные переправы»^{272} — земляную дамбу, два понтонных моста и мост на рамных опорах. Последним особенно гордились инженерные войска 51-й армии, и на законных основаниях. Но и он, и остальные переправы были не готовы выдержать нагрузку в виде тысяч людей, танков, САУ, автомобилей.

«Генерал Крейзер поморщился, когда мы доложили ему результаты разведки, — писал Кошевой. — Он, конечно, все знал и до этого, но наш доклад напомнил еще раз, что пора приниматься за тщательную подготовку переправ. Командарм приказал представить ему письменный доклад с обстоятельным перечнем необходимых инженерных работ, объема их, нужных материалов, транспорта, рабочей силы и времени… Вскоре командарм, как обещал, побывал со мной на южном берегу Сиваша. Тут картина была совсем безрадостной… Кругом расстилалась ровная, как стол, бескрайняя степь»^{273} без единого деревца, территория хорошо просматривалась и здесь войскам негде было укрыться от огня противника. Не было никаких источников пресной воды, естественно, никакого топлива для приготовления горячей пищи и обогрева личного состава, страдавшего от студеных восточных и северо-восточных ветров. Все это — и размещение воинов, и их питание, и обогрев, и просушку обмундирования — предстояло наладить командному составу корпуса.

«Черные глаза командарма, — вспоминал Кошевой, — смотрели на меня пытливо, как бы спрашивая: ну, ком-кор, сумеешь организовать все, как полагается? Не подведешь?»^{274}

Понятно, что командарм не просто молчаливо вопрошал, но и оказал командиру 63-го корпуса всю возможную помощь. Армейские тыловые службы наладили подвоз всевозможных запасов. Инженерная служба возглавила работы по усилению дамбы и моста через Сиваш, которые наряду с корпусными инженерно-саперными частями вели и части армейского подчинения, выделенные по приказу Крейзера. Объем работ был настолько велик, что потребовал привлечения для строительства и содержания переправ на Сиваше пяти инженерных соединений.

Инженерная подготовка плацдарма, меры строгой маскировки позволили разместить на сравнительно ограниченном пространстве плацдарма за Сивашем большую массу войск и техники — девять стрелковых дивизий, танковый корпус, артиллерийскую дивизию прорыва и другие части. Там же был оборудован и командный пункт 51-й армии.

Немецкая разведка так до конца и не смогла разобраться, что же за земляные работы велись на плацдарме, какие войска туда перебрасывались. Командованию в конце марта удалось сосредоточить на плацдарме 19-й танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск И. Д. Васильева и сделать это незаметно для противника, притом что его авиация вела весьма интенсивную воздушную разведку. Советским солдатам удалось даже приблизить исходные позиции на 150–200 м к траншеям противника, что значительно облегчало атаку при начале операции.

К решающим боям готовились и захватчики, которые не могли не понимать, что по мере их изгнания Красной армией с Правобережной Украины скоро придет черед и группировки в Крыму. По донесениям разведки немцы возвели мощные и глубокоэшелонированные оборонительные полосы от Перекопа до южного берега Сиваша и Ак-Манайских позиций на Керченском полуострове до Севастополя. К началу советского наступления в апреле 1944 г. Крымская группировка противника имела в своем составе пять немецких и семь румынских дивизий — всего не менее 200 тысяч человек, около 3600 орудий и минометов, 215 танков и штурмовых орудий и 148 самолетов^{275}

.

Ставка А. Гитлера требовала не сдавать Крым ни при каких обстоятельствах. Еще в конце декабря 1943 г. Гитлер говорил начальнику Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Курту Цейтцлеру: «Мы обязаны оборонять Крым, этот второй Сталинград, пока есть хоть какая-то возможность…» Следуя этим указаниям, командующий 17-й армией генерал-полковник Эрвин Йенеке превратил Крым, как он считал, в неприступную крепость. «Крым на замке, — писал он в марте 1944 г. — В мире нет еще такой силы, которая была бы способна прорвать немецкую оборону на Перекопе и Сиваше»^{276}. Здесь же он делился своими наблюдениями: «Чем больше тянется время, тем яснее вырисовываются грандиозные приготовления русских к наступлению под Перекопом и меньше на Сивашском направлении…» Это означало, что противник так и не сумел своевременно раскрыть планы советского командования по нанесению главного удара именно на Сивашском направлении.