Герои битвы за Крым

За несколько месяцев пребывания на Крымском фронте представителю Ставки так и не удалось внести в ход событий необходимый перелом. Он все больше полагался на количественный фактор, на энтузиазм людей. Тщательную же подготовку наступления, выучку штабов и войск, материальное и боевое обеспечение, разведку недооценивал, подменяя нажимом, голым приказом, массовой перетасовкой командных и политических кадров. Зато насадил атмосферу самого настоящего сыска, наушничества и негласного надзора силами Особого отдела НКВД за командно-политическим составом, что держало командиров в постоянном напряжении.

С наступлением весеннего тепла положение войск фронта осложнилось еще больше. Местные ресурсы — продовольственные, энергетические и прочие — были исчерпаны. Авиация противника регулярно нарушала коммуникации, сводя к минимуму подвоз резервов с Большой земли. Не удалось возместить и людские потери, понесенные в ходе предшествующих боев.

За подготовкой к новому наступлению генерал Козлов и представитель Ставки ВГК явно упустили из виду, что противник не будет пассивно ждать развития событий, потому не смогли своевременно вскрыть его планы и воспрепятствовать ему. В результате как мощный бомбово-штурмовой удар немцев 7 мая, так и наступление их наземных войск на рассвете следующего дня оказались во многом неожиданными для советского командования.

Так началась трагическая для Красной армии Керченская оборонительная операция 8—21 мая 1942 г. А ведь соотношение сил и средств было в пользу наших войск: в живой силе — в 2, в танках — в 1,2, в артиллерии — в 1,8 раза. Немцы, правда, располагали большей по численности авиацией — в 1,7 раза. Но главное, наступление они начали, тщательно подготовившись.

В то же время командующий Крымским фронтом не имел четкого плана действий. Сложилась противоречивая и очень опасная ситуация, когда группировка войск фронта оставалась наступательной, однако наступление все откладывалось, а оборона не укреплялась. Все три армии фронта были развернуты в один эшелон, что сокращало глубину обороны и резко ограничивало возможности по отражению ударов противника в случае прорыва. Самым неудачным оказалось построение войск 44-й армии генерала С. И. Черняка, по которой и пришелся главный вражеский удар. Достаточно сказать, что второй эшелон армии располагался на глубину всего 3–4 км от переднего края, а это давало противнику возможность осуществить прорыв не только тактической, но и оперативной обороны даже без смены позиций своей артиллерии.

Явно недостаточной была авиационная поддержка. Из 17 авиационных полков, входивших в состав ВВС фронта, только восемь базировались на аэродромы Керченского полуострова, остальные находились от переднего края в 120–330 км. Слабой была противовоздушная оборона, так что войска были по существу не защищены от ударов с воздуха. К тому же отсутствовала маскировка войск и командно-наблюдательных пунктов. Ак-Монайский оборонительный рубеж не был в достаточной степени оборудован, а тыловые оборонительные рубежи фронта — Турецкий вал и Керченские обводы — существовали лишь на оперативных картах^{243}

.

Многие историки ответственность за бездеятельность в подготовке к отражению вражеского удара справедливо возлагают на командование Крымского фронта и лично Л. З. Мехлиса. Громя «оборонительную психологию некоторых генералов», представитель Ставки отрицательно влиял тем самым на командующего и штаб. «Всякие разговоры о возможности успешного наступления немцев и нашем вынужденном отходе Л. З. Мехлис считал вредными, а меры предосторожности — излишними», — подтверждал и адмирал Н. Г. Кузнецов, побывавший 28 апреля вместе с маршалом С. М. Будённым на командном пункте Крымского фронта в селе Ленинское^{244}.

Плохую службу сослужила и нечеткая позиция Ставки. 21 апреля Верховный главнокомандующий подтвердил фронту задачу на продолжение действий по очистке полуострова от противника. И лишь 6 мая, то есть всего за сутки до вражеского наступления, приказал войскам Крымского фронта «прочно закрепиться на занимаемых рубежах, совершенствуя их оборонительные сооружения в инженерном отношении и улучшая тактическое положение войск на отдельных участках, в частности, путем захвата Кой-Асанского узла»^{245}

.

Приказ Ставки — Керчь не сдавать

В тот же день, 6 мая от начальника штаба Северо-Кавказского направления генерал-майора Г. Ф. Захарова была получена разведывательная информация чрезвычайной важности о возможном наступлении немецких войск уже утром следующего дня. Однако Д. Т. Козлов не проявил необходимой настойчивости в срочном оповещении подчиненных, в результате необходимые распоряжения своевременно не дошли даже до всех командующих армиями.