Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

– Вот! – Геракл бросил пояс к ногам Адметы. – Надеюсь, он принесет тебе удачу[65]. А теперь, могучий царь, отдай уже, будь любезен, десятый и последний свой приказ.

Эврисфей беспокойно завозился на троне. Многие придворные наверняка захихикали, услыхав обращение «могучий царь».

– Хорошо же, Геракл, – произнес он. – Отправляйся в Эрифию и приведи мне скот ГЕРИОНА. Все стадо[66].

Вы же помните, что когда Персей отсек голову Медузе горгоне, из зиявшей раны выбрались на свет двое нерожденных детей от союза Медузы с Посейдоном. Один из тех детей – Пегас, второй – Хрисаор, юноша с золотым мечом. Хрисаор (в союзе с КАЛЛИРОЕЙ, «сладкотекучей» дочерью морских титанов Океана и Тефиды) породил трехголового Гериона, жутчайшее чудище, свирепо охранявшее громадное стадо красных коров на западном острове Эрифия[67]. Помогал ему стеречь эту редкую и ценную породу великан ЭВРИТИОН, сын Ареса, и свирепый двухголовый пес, брат КЕРБЕРА, по кличке ОРФ.

Эрифия находилась так далеко в неведомых западных краях мира, что путь Гераклу выдался длиннее всех предыдущих. И уж так ему было жарко, до того умаялся он, пока брел через Ливийскую пустыню, что возопил в ярости на палившее солнце и пригрозил сбить Гелиоса стрелами с его колесницы. Гелиос, допустим, был из бессмертных титанов, однако все равно боялся жуткого ущерба, какой способны были нанести стрелы героя.

– Не стреляй, Геракл, сын Зевсов, – заорал он в некоторой панике.

– Тогда помоги мне! – крикнул Геракл в ответ.

Гелиос согласился не летать так низко над землей, если Геракл согласится не стрелять. Более того, чтобы облегчить герою путь на запад, Гелиос предложил Гераклу напрокат свою великую Чашу. Гелиос ежедневно гнал колесницу от земель на дальнем востоке[68] через все небо, пока не добирался до царства Океана[69]. Там Гелиос проводил ночь, отдыхая в своем западном дворце, после чего отправлялся на восток в огромной чаше, или лохани, по стремительному течению Океана. Эта «Река Океана», опоясывающая землю, возвращала Гелиоса в его восточный дворец, где он готовил коней к очередному дневному странствию.

Геракл с благодарностью принял предложенную Чашу, мореходную лохань[70], в которой он устроился, подтянув колени, и с удобством устремился к Эрифии. Где-то в пути воды, что несли его, заволновались, и Геракл пригрозил, что сейчас начнет метать стрелы в Океана. Думаю, дело не в том, что Геракл высокомерно считал себя выше богов, – он скорее рассматривал всех живых существ, и божественных, и смертных, как ровню себе. Так или иначе, эта угроза обеспокоила Океана, и он, перепугавшись ужасных стрел, как перед этим его племянник Гелиос, утихомирил воды. Геракл прибыл на остров Эрифию целым и не намокшим, не успев глазом моргнуть.

С берега его приветствовал свирепым лаем Орф, двуглавый пес.

– Орф! – крикнул Геракл. – Ты, как многие другие уродливейшие твари на белом свете, – сынок Тифона с Ехидной. Тебе невдомек, что время вашего брата истекло? Я уже убил твою сестрицу, Лернейскую гидру, и сынка, Немейского льва. Теперь твой черед убраться с лица земли.

С ревом из обеих глоток тварь ринулась на Геракла, а тот вскинул дубину и обрушил ее на одну из голов. Вторая, ошарашенно взвизгнув, повернулась глянуть на свою сокрушенную напарницу, теперь безжизненно свисавшую с их общей шеи. Не успела вторая голова загоревать, как дубина опустилась еще раз и прикончила пса.

Пастух Эвритион услыхал шум и гам и теперь приближался, тоже помахивая здоровенной дубиной.

– Ты поплатишься! – проревел он. – Я любил этого пса.

– Тогда ступай за ним! – вскричал Геракл, пуская стрелу Эвритиону в глотку.

Яд гидры совершил свое дело, и Эвритион был мертв прежде, чем его тело пало на землю.

Геракл занялся сбором стада. Но тут объявился сам Герион.

Столь немногие смертные повидали Гериона и выжили, чтобы поведать об этом, что описания его внешности сильно разнятся. Все сходятся в одном: этот сын Хрисаора и Каллирои был трехглавым. Очень многие говорят, что и торсов у него было три, хотя один источник утверждает, будто три головы росли у него из одного туловища. Сильнее всего источники расходятся в том, что располагается между торсами и землей. Кто-то заявляет, что к талии туловище сужалось и у великана поэтому было две ноги; говорится и другое – что ног было три пары. Я склоняюсь к версии с одной парой ног, но с тремя торсами и тремя головами. Несомненно одно: Герион был громадным трицефалом и характер имел лютый.

– Кто смеет воровать мой скот? – взревела левая голова.

– Геракл смеет.

– Тогда Гераклу конец, – объявила средняя голова.

– Медленный и мучительный, – добавила правая.

– Когда ты сдохнешь, – отозвался Геракл, – выйдет втрое больнее любой смерти, какая уже приключалась.

С этими словами он запустил стрелу прямиком в пуп Гериону. Яд гидры пробрался во все три туловища, по трем шеям и в три головы, обжигая и разъедая все на своем пути.

– Жжет!

– Жжет!

– Жжет!

Вопли ужасали.