Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

– Давай, старина, – просипел Геракл.

Филоктет плакал.

– Если любишь меня – делай.

– Но…

– Мне пора. Я знаю.

Филоктет поднес факел к поленнице.

– Торопись, – произнес Геракл, – забери мои лук и стрелы.

Филоктет взял их и склонил голову.

– Они… действенные. – Геракл тяжко дышал. – Береги их не щадя живота своего[110].

Выгнул спину в очередном приступе боли. Пламя вздымалось все выше.

– Огонь… – прошептал он, когда все подошли ближе, чтобы попрощаться, – от него не так больно, как от яда… Это даже… блаженное облегчение…

– О, друг мой…

– О, дядя…

– О, отец…

– О, муж мой…

Геракл содрогнулся, вздохнул, и душа отлетела. Великий герой наконец упокоился, освободившись от жизни, исполненной почти невыносимых мучений и трудов.

Гилл повернулся к матери и прорычал:

– Это ты его убила. Как ты могла? Как?

Деянира с рыданиями бросилась вон и заколола себя насмерть.

Апофеоз

Зевс помнил о своем обещании и забрал душу Геракла на Олимп[111]. В трогательной церемонии его облачили во плоть, сотворенную из одеяний Геры – когда-то заклятого врага, а теперь любящей подруги и мачехи, и Геракл родился заново.

Здесь, среди богов и богинь, с которыми у него был общий отец Зевс, Геракл сам достиг бессмертия и божественности. В знак глубокой приязни Гера соединила его браком с богиней Гебой – та служила Гере виночерпием, – и Геба стала ему последней и вечной женой[112].

И, наконец, Зевс вознес свое любимое дитя человеческое на небосвод – созвездием Геркулеса, оно пятое по величине на нашем ночном небе.

А на земле сыновья Геракла – ГЕРАКЛИДЫ – все же собрали войско и победили тирана Эврисфея, который все еще правил Тиринфом; Гилл самолично догнал сбежавшего царя и обезглавил его. Братья взяли власть над Арголидой и передали микенский трон АТРЕЮ, сыну Пелопа. На Пелопоннес ненадолго низошли покой и благоденствие.

Для большинства греков и остальных народов Средиземноморья Геракл – величайший из всех героев, neplusultra, бесподобный, образец, показательный пример, воплощение того, каким должен быть герой. Афиняне со временем предпочли своего земляка Тесея, кто, как мы убедимся, являл не только силу и отвагу, какие полагаются великому герою, но и ум, смекалку, прозорливость и мудрость – черты, которые афиняне (что изрядно раздражало их соседей) считали воплощенными исключительно в своем характере и культуре[113]

.

И все же Геракл был сильнейшим человеком в истории. Ни один человек и почти ни одно бессмертное создание не могли одолеть его физически. С безропотным терпением выдерживал Геракл испытания и потрясения, какими нагружала его бурная жизнь. Вместе с силой, как мы уже убедились, ему досталась неуклюжесть, что в сочетании с катастрофическими приступами ярости способна убить или покалечить любого, кто попался на пути. Кто-то хитрил и изворачивался, а Геракл был прям и прост. Кто-то предусматривал все, а Геракл пер напролом, размахивая дубиной и ревя, как бык. Его недостатки были скорее милыми, чем отталкивающими. Как показал обман Атланта и хитрость с Аидом, Геракл не был начисто лишен соединенного качества здравомыслия, смекалки и практического воображения, какое греки называют нус. Спасительных достоинств в нем было достаточно, чтобы искупить его несносные недостатки. Его сострадание к другим и желание помогать попавшим в беду были бездонны – как и печаль и стыд, какие обуревали его, когда он совершал ошибки и окружающие страдали. Он доказал, что способен жертвовать собственным счастьем годы напролет, лишь бы искупить ущерб (обычно причиненный не нарочно). Его детскость, следовательно, уравновешивалась детской бесхитростностью и непосредственностью, а также чертой, о которой мы нередко забываем, перечисляя добродетели Геракла, – стойкостью, способностью безропотно сносить невзгоды. Всю жизнь его карало, измывалось над ним и мучило жестокое, зловредное, безжалостное божество, мстя Гераклу за проступок, в котором его никак нельзя обвинить, – за его рождение. Никакой подвиг Геракла не сравнится с подвигом быть Гераклом. Своей терпеливой жизнью в муках и выносливостью, своим состраданием и желанием поступать правильно он показал, как выразилась американская классицистка и мифограф Идит Хэмилтон, «величие души».

Геракл, может, и не располагал бойкой живостью и обаянием Персея и Беллерофонта, умом Эдипа, лидерским даром Ясона или находчивостью и воображением Тесея, но у него было чуткое сердце – сильнее и горячее, нежели у любого из них.

Беллерофонт

Крылатый

Герой Беллерофонт был сыном то ли Главка, царя Коринфа, то ли Посейдона, бога моря[114]. Совершенно точно, что матерью Беллерофонта была ЭВРИНОМА, особая любимица Афины, от которой и набралась она мудрости, смекалки и всех умений, какие олицетворяла собой эта богиня[115].