Герой-чудотворец

Так восторженно рассуждал сам с собой Чарли во время первого действия. Он смотрел на сцену, которая была удивительно близка, и наслаждался тем, что видел, но каждую секунду он чувствовал, что она здесь, рядом. Хотя между ними была почти вся ширина ложи, он ощущал, что она здесь, совсем близко, как если бы чувствовал своей левой рукой ее теплоту и легкую тяжесть. И от восторга у него кружилась голова. Он не обернулся, не посмотрел на нее, пока не опустился занавес и не загорелся свет. Тогда они улыбнулись друг другу.

– Вам понравилось? – спросила она.

Ее голос был таким, как раз таким, каким он должен был быть. Он был не визглив и не груб, как у многих этих женщин, в то же время он не был по глупому хныкающим. Нет, голос у нее был то что надо.

– Да, – ответил он. – Хорошая вещь.

– Даже очень хорошая. Я бы хотела уметь так танцевать и петь.

– Я думаю, если захотите, у вас получится.

– Нет, я буду киноактрисой.

– Из вас будет хорошая киноактриса.

– О, вы так думаете?

– Да, – решительно подтвердил он. – Я часто хожу в кино. Когда я вас увидел, я сказал себе: «Ручаюсь, из нее выйдет хорошая киноактриса». Честное слово, я так и сказал себе.

Он был вознагражден ослепительной улыбкой, очень похожей на те многие, что видел в кино. Ах черт, даже быть с ней было здорово похоже на кино!

Она встала. Он тоже встал и вдруг почувствовал, что ему душно и неудобно в накрахмаленной сорочке и воротничке.

– Может, нам надо идти к директору? – спросила она. – Мне говорили, что в антракте нам надо идти к нему.

В ложу вошла программ-герл, чтобы провести их в комнату Брейля, наполненную табачным дымом, выпивкой и мужскими и женскими представителями прессы. Там их опять фотографировали. Две решительного вида журналистки приступили к допросу Иды. Хьюсон, который уже успел основательно нагрузиться, взял на себя Чарли.

– Что будешь пить, Хэббл? – спросил он, делая приглашающий жест к столу.

– Лимонад, – твердо ответил Чарли. – Я вижу, он у вас есть.

– Есть, – с грустью подтвердил Хьюсон. – Но я не уверен, что Брейлю понравится, что ты его пьешь. Он стоит здесь уже очень давно. Пожалуй, даже прокис. А вот виски – свежий, как из прозрачного родника. Нет? Почему нет?

– Я и без выпивки взведен, а если выпью, то еще подерусь.

– Согласен. Один из нас должен быть трезвым. Хелло, Джимми! Иди-ка сюда, познакомься с героем «Трибюн». Чарли Хэббл. Джимми Баск.

– Как вам нравится это маленькое представленьице, мистер Хэббл?

Чарли ответил, и после определенной поддержки со стороны мистера Баска и одного-двух журналистов из числа тех, которые окружили его, выразил свои взгляды на театр. Он видел, что некоторые журналисты уже основательно выпили и что не все они так успешно справляются со спиртным, как это делал веселый молодой джентльмен из «Трибюн». Один молодой человек с длинными волосами, небритый, в грязном коричневом свитере с глухим воротом стоял, прислонившись к стене, и, закрыв глаза, держал за руку полную женщину с нахальным выражением лица, одетую в плотно обтягивающий тело зеленый джемпер.

«За что им платят деньги, не знаю, – сказал себе Чарли, – но знаю, что очень скоро будет с ними, если они не будут пить поосторожней». Одна из двух женщин, которые загнали мисс Иду Чэтвик в угол, была та толстая леди, которая вчера в гостинице расспрашивала его о любовных делах. Дух в этой комнате не намного отличался от атмосферы в «Колокольчике» в субботу перед закрытием ресторана. Чарли сказал об этом Хьюсону.

– Разница лишь в том, Хэббл, что здесь мы зарабатываем деньги, а там аттертонские дурачки тратят их. Только не думай, здесь не бесплатный ресторан, хотя и похоже. Рано или поздно нам придется рассчитаться за выпивку, но нашей платой будут слова, слова, слова, как говорит Гамлет. Я как раз один из тех, кто, подвыпив, считает себя Гамлетом. Тип нестерпимый.

– Вот что, – Чарли сурово посмотрел на него, – после всего этого я вряд ли буду верить газетам так, как раньше.

– Ты будешь куда меньше верить им еще до того, как мы расстанемся с тобой и твоей историей. Если их стряпают в такой вот кухне, еда не покажется тебе вкусной, не так ли? И всё же ты ошибаешься. Наоборот, когда мы трезвы, тогда нам и нельзя верить. Кстати, раз уж зашел разговор о вере и безверии, как тебе нравится твоя знакомая?

– Кто? Эта девушка? Она не моя знакомая. А я бы здорово хотел, чтобы она была моей знакомой, – честно признался Чарли.

– Ничего девчонка.

– Ничего девчонка! Да знаешь, все, кого я видел в Лондоне, ей и в подметки не годятся. Кого сравнишь с ней в театре или гостинице?

– Что с тобой, приятель? Что случилось? Местный патриотизм или любовь с одного взгляда?

– Ни то ни другое, – быстро ответил Чарли. – Просто так оно и есть. Ты что, сам не видишь?