Герой должен умереть

– Да нет, что вы, – смущенно пробормотал Вэдан, который именно это и собирался сделать.

Он взял с собой бластер – оружие весь день простояло на зарядке. Вэдан надеялся, что аккумулятор уже зарядился. В своей бурной жизни Дарэнгу пришлось убить несколько человек, но это было в драке. Убить сареаса просто так Вэдан не смог бы, и он понял это еще в машине. А о причине своего желания убить Фасба он думать не хотел. Старый альбинос был прав.

– Давным-давно мне нагадали, что я умру за в ночь, предшествующую ракатару, – усмехнулся Шэйно. – Можешь считать, что я хочу обмануть судьбу.

– Я представлял вас себе совсем другим, – произнес Вэдан, принимая браслет.

Он был искренне поражен мощью ума Фасба, и тот это понял. Шэйно не удалось скрыть своих чувств – удовольствия и легкой иронии.

А может быть, в этот раз Фасб и не хотел их скрывать.

– Лиарег обещал мне помилование в обмен на эти сведения, – сказал он. – Меня должны забрать с Площади Горя. Так что мой браслет, возможно, не самый лучший для того, чтобы воспользоваться им.

– Я буду иметь в виду, – кивнул Вэдан.

– Световое перо – на столе, – сказал Шэйно.

Дарэнг присел к столу, а Фасб снова погрузился в созерцание фигурки.

Вэдан довольно быстро расправился с первыми двумя вопросами. «Самре была приглашена, но отказалась придти, заявив, что не желает видеть своего возлюбленного мертвым. Баруга не приглашали ввиду неприязненного отношения к нему Тэйно АМ Дарэнга», написал Вэдан в третьем вопросе. Причину приглашения самого Шэйно ему тоже удалось придумать довольно легко – Тэйнир-де испытывал к нему благодарность за то, что благодаря ему Вэдан и Инедирт прекратили свои отношения. Про заговор тоже оказалось достаточно лишь написать, что нет, никаких признаков не наблюдалось, все были просто убиты горем. Но над четвертым вопросом пришлось попотеть. «Снегат был приглашен для оглашения завещания покойного. Дэму Тэйно Дарэнг заказал портрет брата и для этой цели передал несколько снимков из семейного архива. Мереса не было», чрезвычайно довольный своей сообразительностью, написал Вэдан. Получилось несколько коряво, но понятно. Всех, кого могли видеть коллеги Лээта, он упомянул, а про остальных Лиарегу и не стоило знать. Но точная постановка вопросов свидетельствовала о том, что Лиарег либо что-то подозревал, либо подстраховывался. «Каарегов не было», написал Вэдан твердо.

Заметив, что Вэдан закончил с художественным творчеством, Фасб сказал:

– Кодовую фразу «милость беспредельна» вставь там где-нибудь.

Затем он поднялся, подошел к столу и встал за спиной Вэдана. Набрав на клавиатуре адрес Лиарега, Шэйно отослал сообщение, даже не перечитав.

* * *

Барабаны гудели ровно, словно мотор электромобиля. Тысячи ног одновременно ударяли о брусчатку – сареасы переходили из фигуры в фигуру, две цепочки танцоров менялись местами.

– А потом? – спросил Лээт.

Вэдан пожал плечами:

– Я ушел.

Гулназг покачал головой:

– Значит, та гадалка оказалась права. От судьбы не уйдешь.

– Я бы не был таким фаталистом, – заметил Вэдан. – Фасб был совсем не мальчик, между прочим. Он родился в Светлом луногоду Миар, насколько я знаю[6]. Просто его время пришло, и все. Он понервничал в последнее время, вот сердце и не выдержало.

* * *

Причал, принадлежавший торговой корпорации «Краах и Самре», освещался одиноким фонарем. Впрочем, не таким уж одиноким. В ночь ракатара, в самый разгар праздника, на причале находился сареас, не имевший никакого отношения к судовладельческой компании компаньонов. Этот сареас нашел себе место в тени огромной бочки.

Инедирт сидел на ящике, от которого исходил оглушительный аромат яблок, и курил. В темноте послышались торопливые шаги. Баруг последний раз затянулся и бросил окурок. «Что-то Мэнир быстро обернулся», подумал он.

Мужчина вступил в освещенный фонарем круг. Это оказался не Мэнир.

«Он же собирался пойти спать», подумал Баруг удивленно.

Пришедший ощутил чье-то присутствие и повернулся в сторону бочки. Свет фонаря упал на его лицо, такое знакомое и такое чужое. Но шрама, жуткого шрама, который не смогли убрать даже самые именитые врачи, на этом лице не было.

На причале стоял не Вэдан, а его брат Тэнир.

Серая мохнатая волна прошлась по ногам Инедирта. Стая крыс, самая маленькая из которых была размером с кошку, выбежала из-за бочки. Крысы преодолели освещенный участок стремительным аллюром и скрылись в темноте. Успокоенный Тэнир отвернулся. Инедирт, хотя ему и показалось, что в темноте за бочкой прошел кто-то позначительнее крыс, не придал этому большого значения. По ассортименту товаров и тем ценам, которые могли себе позволить держать Чаар Самре и его компаньон, было очевидно, что они работают рука об руку с контрабандистами.

Баругу не пришлось долго недоумевать о причинах столь позднего визита Тэнира в Третий город. По причалу разнесся дробный перестук каблучков, и вскоре светловолосая женщина в зеленом плаще остановилась рядом с Тэниром.

– Джей, Мэарит, – сказал Тэнир.

– Джей, – отрывисто отвечала она. – Принес?

Тэнир молча протянул ей небольшой сверток.

– Здесь все?