Герои и чудеса Средних веков

Отголоски его образа есть во всех фольклорах и культурах мира, ибо он воплощает собою весьма определенный социальный и культурный тип – тип трикстера, ловкача-пройдохи, плута и обманщика. В средневековом европейском имагинарном Ренар – это носитель свойства, которое древние греки обозначали словом

метис, смесь пород, не закрепляя, однако, его за каким-либо определенным персонажем. Кроме того, лис Ренар выражает сложную суть отношений между человеческим миром и миром животных. Обретя в этой книге место наряду с единорогом, он выступает как пример настоящего животного в отличие от животного легендарного, он – представитель мира, очень привлекательного для мужчин и женщин Средневековья и изобильно отраженного в их культуре и их имагинарном, – мира животных. Еще в ветхозаветной Книге Бытия мы читаем, что Господь приводит животных к человеку, ибо, сотворив их, велит ему самому наречь их разными именами, тем самым позволяя ему поучаствовать в их создании и легитимизируя его владычество над ними. Истоки в этом библейском эпизоде – и вот животные сопутствуют человеку в повседневной жизни всего феодального общества, идет ли речь о домашних животных, тесно связанных с семейным бытом, или о скотине, занятой на полевых работах, то есть об элементах фундаментальной сельской жизни, или же об охотничьих животных, что является миром привилегированным и относящимся уже к социальной группе сеньоров. Эта повседневная житейская близость очень рано, еще в период раннего Средневековья, обрастает сильным символическим смыслом. В животном мире отображены все моральные жизненные принципы общества человеческого, как индивидуальные, так и коллективные. Для мужчин и женщин Средневековья животное – это основной объект для страха или удовольствия, проклятия или приветствия.

В этом обществе животных, реальном и имагинарном, лис занимает совершенно особое место. Помимо его широко известных качеств, каковыми являются хитрость и двуличие, лис в европейском и средневековом имагинарном связан двумя очень важными нитями отношений. С одной стороны, у него есть противник, соперник, контрперсонаж – это волк Изенгрин; с другой, он неотделим от общества, в котором живет и которое суть прообраз общества феодальной монархии. Внутри этого общества у него привилегированные связи со львом, который тут король. Лис всегда сложный, всегда двуликий, то вассал и прислужник льва, то выступает против него и его порядков и в конце концов становится его узурпатором.

В мир средневекового имагинарного лис входит с незавидной репутацией. В Библии упоминаний о нем почти нет, разве что одна ветхозаветная ссылка на его образ – строфа из «Песни песней» (2,15): «ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвету». Далее лис появляется как один из составляющих персонажей антагонистической пары волк – лис в клерикальной поэме конца XI века Ecbasis cujusdam captive («Бегство узника»). Это история теленка – символ монашка, – который со всех ног улепетывает по Вогезским горам от бегущего за ним волка, вора и убийцы, символизирующего всех мирян. Произведение вписывается в контекст григорианской реформы и раздоров вокруг инвеститур и сразу же встраивается в ту полемическую среду, в которой и родится история лиса Ренара. Около 1150 года

Ecbasis вдохновил монаха или священника из Гента на создание «животного эпоса» в стихах Ysengrinus

(«Изенгрин»). Главная тема этого эпоса – конфликт лиса Ренара со своим дядей, волком Изенгрином, который беспрестанно унижает его, и кончается все тем, что Изенгрина пожирают свиньи. Таким образом, «Изенгрин» обозначает то противоречие, которое ляжет в основу «Романа о Ренаре», то есть противостояние между ловким лисом Ренаром и грубым мужланом-волком, тупым и жестоким. Если бы мне захотелось «разбавить» всех героев моей книги одним-единственным образом антигероя, я, несомненно, выбрал бы волка; именно волк, самая крупная жертва во всем европейском имагинарном, еще со Средних веков изображается существом свирепым и глупым. Помимо этого в «Изенгрине» уже есть все многочисленные эпизоды, которые станут знаменитыми в «Романе о Ренаре». Это, например, и украденный кусок ветчины, и рыбная ловля «на хвост», и обращение к лису как к лекарю-медику.

Невзирая на все эти заимствования и на явное влияние, в «Романе о Ренаре», который определенно поставит лиса в один ряд с героями средневекового имагинарного, царит атмосфера совсем иная. В истории литературы это произведение уникальное, ибо «Роман о Ренаре» был собран клириками, а позже – историками литературы, на основе более или менее независимых фрагментов, объединявшихся многочисленными авторами в период приблизительно между 1170 и 1250 годом, образовав то, что называли «ветвями», то есть разными кусками, одного эпического цикла.