Герой из героев. Попытка не пытка

Ванесса перекинула косу с плеча на спину, но всё же подошла ближе. Сократившееся между нами расстояние позволило мне сделать вывод, что эта магичка была миловидной, хотя уже и не молодой особой. Тело девушки, но морщинки у глаз на лице и суховатая кожа рук давали понять, что от старости её отделяло не так много лет. Однако пока она мнила себя юной. Иногда так бывает, что человек остаётся в одном и том же возрасте надолго. Пока окружающие напрямик не скажут, что ему или ей надо вести себя соответствующим образом. И искрящиеся серебром серые глаза говорили, что эта женщина подвержена подобному пороку.

— Может и неуважительно, так я пока не знаю, как к тебе относиться стоит. А потому говорю, как есть. Поможешь, так одарю по возможности. Как сейчас, так и в будущем. Ввек не забуду услугу.

— Что же у тебя случилось? — заинтересовалась магичка. При этом она сорвала кустик клевера и поднесла его моему коню. — Вроде жив-здоров. Или тебя найти меня надоумили, а не сказали, что я только целительством занимаюсь?

— У меня дочку лихорадит. Жар. Задыхается от ангины.

Она оценивающе посмотрела на меня, недовольно нахмурилась, но всё же не ушла, а спросила:

— Где остановился?

— В Черницах. Над трактиром у Васнеца.

— Хорошо. Как сумерки настанут, приду.

Ванесса развернулась, чтоб отправиться восвояси, но я сделал четыре стремительных шага, подошёл к ней и ухватил за запястье.

— Потом уже не терпит. Если сейчас не уберёшь источник, то кровь может недостаточно очиститься. Предупредить легче, чем лечить. Лечить легче, чем вытаскивать с того света.

— А говор-то какой у тебя, парень, — щуря глаза, произнесла она. — Всё-таки, кто таков будешь?

— Морьяр.

— Никогда не слышала о таком.

— Теперь услышала. Поехали.

— Я никуда с тобой не поеду! И не отпустишь сейчас же, в жабу превращу!

— Золотой серебром. Этого хватит за риск?

— Помимо основной оплаты?

— Помимо основной, — подтвердил я. В тот момент меня деньги и правда не волновали.

— Хм, — задумалась Ванесса, а затем свистнула, засунув два пальца в рот. Откуда-то из зарослей тут же примчалась гнедая кобылка. — Хорошо.

Черницы были всё же деревней, а не городом, а потому моё возвращение с магичкой не осталось незамеченным. Хозяин трактира так и вовсе помрачнел. Всё же под его крышей недозволенной ворожбе свершаться суждено было. Но под взглядом жены он промолчал. Ванесса же незамедлительно поднялась наверх.

— Ужас! Как же здесь Брианной несёт! — зажимая нос пальцами, недовольно буркнула она, а затем увидела источник запаха. Огромная бутыль действительно выглядела невероятно презентабельно для того, чтобы мгновенно вызвать жадный блеск в глазах деревенской знахарки. — Ого, здесь знак Алхимика второй ступени. Дорогая штука.

— Да. Качественная и многофункциональная.

— Ты ей девочку от жара натирал, что ли? — неожиданно поняла Ванесса и округлила глаза.

— Ничего другого под рукой не было.

— Знаешь, не возьму я с тебя платы деньгами за лечение. Золотой-то за риск, конечно, мой всё же, но в остальном расплатишься настойкой. Всей, что имеешь. Я хоть знаю для чего её использовать!

Может по печати и было видно, что крышка вскрыта всего несколько дней назад, однако полезной жидкости осталось «кот наплакал». Один Бажек сколько вылакал!

— Отдаю всю, что имею, — не имея и тени сомнений согласился я.

— Лечу по возможностям.

Мы пожали друг другу руки, и Ванесса, пока я тайком протирал после рукопожатия ладонь платком, приступила к работе. Действовала она ловко для уровня мага этого мира. На загляденье просто. С лица Элдри на глазах исчезала смертельная бледность. Я даже не стал досматривать до конца, а отсчитал серебром золотой и положил деньги возле бутыли с настойкой Брианны. Затем пододвинул табурет к окну и, присев, скучающе принялся наблюдать за улицей. Ничего интересного, кроме ссоры двух голосистых баб возле колодца, там не происходило.

— Странный из тебя отец, — сурово вымолвила Ванесса между делом и стёрла со лба пот напряжения. — Меня сюда прилюдно зазвал, хотя знаешь, чем грозит обращение не к Чёрным. А теперь вот даже не смотришь, что с дочерью твоей творю.

— Не зачем. Вижу, что справляешься. И хорошо.

— Ха! — фыркнула она, но, более не говоря ни слова, продолжила.

В какой-то момент Элдри открыла глаза и жалобно протянула, глядя на Ванессу:

— Мама! Мамочка! Мама!

Затем девочка осознала, что ошиблась и зарыдала. Магичка вздрогнула и, погладив ребёнка по волосам, тихонько запела колыбельную. Моя обуза вновь прикрыла веки, а закончившая с лечением Ванесса поправила выбившиеся из косы пряди да подошла ко мне.

— Как её зовут?

— Эв… Элдри, — я немного сбился, потому что глубоко задумался и едва не назвал имя Эветты.

— Как-то непонятно звучит и очень тяжело для говора.

— Первоначально звучало ещё хуже. Её мать была той ещё выдумщицей на имена!

— И где же она сейчас?

— Умерла.

— И так бывает… Элдри. Элдри… Немного древний язык напоминает.

— Древний? Во времена моей юности его называли только старым.

— Неудачная шутка.

— Я не шутил.