Герой Нумбани

Ифи напряглась.

Это явно была перчатка Кулака Смерти. Ифи была рада, что скоро этот экспонат окажется под защитой двадцатисантиметрового пуленепробиваемого стекла.

Наконец, после очень горячих препирательств, охранники разрешили Ифи взять с собой все ее компьютеры. Теперь мама обращалась к ней тоном социального работника, каким привыкла разговаривать со своими клиентами, рассуждая об ответственности и об оправдании ожиданий, но Ифи настолько отвлеклась, что разбирала едва ли каждое второе слово матери. Ее внимание привлекли мигающие огоньки на табло, говорящие о вылетах и прибытии самолетов со всех уголков света, и плакаты с видами Лондона, Москвы и Каира. Особенно красивым показался ей плакат Токио с чудесными цветущими вишнями. На следующий грант она обязательно уговорит родителей поехать туда.

– Ифи, почему ты меня не слушаешь? – спросила мама, щелкая пальцами у нее перед глазами.

Ифи очнулась и увидела, как мама склоняется над ней. Несмотря на то что та только-только яростно защищала свою дочь, что-то подсказало Ифи: теперь гнев матери обращен на нее.

– Зачем ты взяла с собой так много вещей? Я думала, цель поездки – это как следует развлечься и отдохнуть от роботов!

– Извини, мама. Но мне был необходим компьютер для написания кода. И устройство для прогона симуляции, на котором установлен Интерпретатор Максвелла, обрабатывающий все восемь миллионов комбинаций виртуальных хэш-матриц, а это означает еще один отдельный компьютер. Если, конечно же, ты не хочешь, чтобы я делала все на моем планшете с предустановленной версией 3.44 VAvmpCompiler, что абсурдно.

– О-о-оочень абсурдно, – вмешался Нааде, сбивая напряжение. – И ты не могла взять суперускоренный бломбопуксель без двойного гидрогенированного трямбопода и микрочтототам без нанофигни.

Он выгнул бровь, собираясь добавить что-то еще, но тут же закрыл рот под суровыми взглядами как Ифи, так и ее матери.

– Мама, просить меня не думать про роботов – это все равно что просить меня не дышать. Ты бы попросила художника не изображать прекрасный закат, пока он находится на отдыхе? А историка – не посещать достопримечательности во время отдыха? Создание роботов – это не просто мое занятие, это и есть…

Бум.

Раздавшийся позади взрыв заставил Ифи упасть на колени. Все помещение заполнило облако бетонной пыли, одновременно заверещал десяток сигналов тревоги. Пол содрогнулся, будто весь мир разламывается на куски.

Глава 5

Голова перестала кружиться не сразу. Кто-то дотронулся до Ифи. Оказалось, ее отец. Она не сразу узнала его, потому что все его лицо было покрыто белой пылью.

– Ифи, ты цела? – с тревогой спросил он и, убедившись в этом, с облегчением выдохнул.

– Да – ответила она, но папа уже затаскивал ее в нишу.

Перед ними бежала мама с Нааде и Хассаной под мышками. Главный зал аэропорта сотряс еще один взрыв. Люди бросились бежать прочь от его источника, некоторые с телефонами в вытянутых перед собой руках, стараясь запечатлеть разрушения. Сердце Ифи ушло в пятки. Повсюду раздавались монотонные голоса OR15, требующие от нападавших прекратить сопротивление и сдаться.

Люди кричали и плакали.

На руке у мамы алела глубокая рана. Но, что хуже, в ее глазах была пустота, как будто она находилась за много миль отсюда. И за много лет. Она раскачивалась вперед и назад, прижимая к себе Нааде и Хассану так крепко, что они с трудом выглядывали из-за нее, стараясь увидеть, что происходит. Ифи с беспокойством подумала, что ее мама сейчас разумом перенеслась в другую эпоху, во времена Восстания машин, разбередив свои старые травмы, которые всегда таились в глубине ее сознания. В это мгновение Ифи поняла, чего именно этот ужасный период лишил ее матери – как и десятков миллионов человек по всему миру.

Сломанные кости могут срастись, порезы затянуться. Худшие раны, оставленные конфликтом, – это внутренние шрамы. Шрамы, которые готовы открыться, если позволить разуму забрести слишком далеко. Ифи почти физически ощутила боль своей матери, которую захлестнули старые переживания и страхи.

– Что там? Что происходит?! – крикнула Ифи.

На языке оседали крошки бетона, запахло гарью.

– Iyawo mi, взгляни, – шептал папа на ухо маме, пока она постепенно не вышла из глубокого транса и не посмотрела на другую сторону терминала.

Посреди прохода лежал подросток, прижатый огромным куском упавшего бетона. Выражение страха на его лице заставило Ифи содрогнуться. Она тоже ощутила внутри этот страх, но не могла позволить себе поддаться ему. Она всегда говорила, что хочет стать героем. Теперь появился шанс доказать это.

– Мы должны спасти его, – заявила Ифи.

– А кто спасет нас? – возразил Нааде.

Ифи вытащила из рюкзака своего «малыша», но мама едва ли не силком запихнула его обратно.

– Нет, – строго сказала она. – Пусть с этим разберутся OR15. Это их работа. Наше дело – найти выход отсюда, как можно быстрее и тише.

– Но мама, я могу и сама что-то сделать, – прошептала Ифи в ответ.

– Нет, Ифи, – повторила мама дрогнувшим голосом, от которого по спине девочки пробежал холодок.