Герои Шипки

В своих очень правдивых воспоминаниях Брусилов пишет, что офицеры «пламенно желали» войны, «в особенности нетерпеливо рвались в бой молодые офицеры, наслушавшиеся вдоволь боевых воспоминаний от своих старших товарищей, участвовавших в турецкой войне 1853—1856 годов и кавказских экспедициях». В чем же была причина этого воодушевления? Брусилов прямо и нелицеприятно объясняет, что 'для большинства его то-варищей-офицеров привлекательна «была именно самая война, во время которой жизнь течет беззаботно, широко и живо, денежное содержание увеличивается, а вдобавок дают и награды.

Что же касается низших чинов, — продолжает Брусилов, — то, думаю, не ошибусь, если скажу, что более всего радовались они выходу из опостылевших казарм, где все нужно делать по команде; при походной же жизни у каждого большой простор. Никто не задавался вопросом, зачем нужна война, за что будем драться и т. д., считая, что дело царево — решать, а наше — лишь исполнять. Насколько я знаю, такие настроения и мнения господствовали во всех полках Кавказской армии».

Оценка эта и справедлива, ибо подобная ограниченность понимания была свойственна не только Кавказской армии, и самокритична: поручик Алексей Брусилов тоже не слишком-то глубоко понимал тогда смысл происходивших событий, да не очень и вникал в них: дело драгун рубить врагов, а что там, как там — не нашего ума дело... До бога высоко, до царя далеко. Пики к бою, шашки наголо, вперед марш-марш, «ура!» — вот и вся тут наука.

...Тверской драгунский полк прибыл на турецкую границу в конце сентября и расположился на зимние квартиры в районе города Александрополя (ныне Лени-накан Армянской ССР). К войне готовились энергично. Более всего Брусилов занимался лошадьми, в условиях суровой и капризной горной зимы содержать их было нелегко. Настроение его было бодрое, как и все молодые офицеры, он радовался, что рутина казарменной жизни кончилась, что нет более плац-парада, что близится настоящее живое дело — война.

Полк Брусплова вошел в состав 1-й кавалерийской дивизии (вместе с еще одним драгунским и тремя казачьими полками; обычно в русской кавалерийской дивизии имелось несколько полков различного тактического применения; так, казаки были более легкой и более маневренной кавалерией, нежели драгуны, зато последние более пригодны к действиям в сомкнутом строю — основном тогда виде конного боя). 1-я дивизия входила в состав главных сил Кавказской армии, командовал которыми генерал М. Т. Лорис-Меликов. Обходительный, ловкий, с хорошо подвешенным языком, что редко бывает среди военных, он впоследствии сделал головокружительную карьеру, став правой рукой стареющего Александра II. А в ту пору это был заурядный генерал, никакими дарованиями, кроме вышеуказанных, не отмеченный.

В апреле 1877 года военные действия начались.

Здесь не место излагать хотя бы кратко ход русско-турецкой войны. Скажем лишь, что ввиду особенностей общего характера поля военных действий противников оно делилось на два изолированных театра — Балканский и Кавказский. Кавказский был тут второстепенным, он находился на периферии Османской имперпи, располагался в горных районах, с редкой сетью дорог и редким сравнительно населением. Иное дело — Балканский полуостров, точнее, та его часть, которая ныне составляет территорию Румынии, Болгарии и Европейской Турции. Здесь находились кратчайшие пути к турецкой столице — Стамбулу, здесь пролегала густая сеть дорог, тут легче было сосредоточить и снабжать крупные войсковые соединения. Вполне закономерно, что оба противника считали этот театр главнейшим и именно здесь сосредоточили основные боевые силы.

Будучи второстепенным, Кавказский участок фронта отнюдь не должен был оставаться с русской стороны в пассивном состоянии. Напротив, тут предполагались решительные, причем именно наступательные действия. Русские стратеги так формулировали задачи здешних сил: «Конечная цель наших военных действий находиться не в Азиатской Турции, а на Балканском полуострове. Цель эта будет тем ближе достигнута, чем больше турецких сил мы привлечем против себя и чем больше займем пунктов п пространства в Азиатской Турции... Наиболее важными п выгодными пунктами для занятия представляются Карс и Эрзерум, и все возможное должно быть сделано, чтобы ими овладеть».

Сейчас, безусловно, очевидно, что и стратегическое и тактическое решение оказалось тут правильным: наступать вдоль Турецкого побережья Черного моря мы нс могли ввиду полного господства флота противника, а кратчайшим расстоянием в глубину страны была оперативная линия Карс — Эрзерум, где не первый раз уже воевали русские и турецкие войска. Почти полвека тому назад Александр Пушкин уже побывал здесь с русскими полками, его «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года» дает прекраснейшие описания тамошней природы, военного быта на горных дорогах и биваках, сцены боев и схваток. Кстати, и способы войны за эти полстолетия существенно не изменились, так что с малыми поправками пушкинские картины могут быть отнесены и к брусиловскому времени.