Герои «СМЕРШ»

Весьма интересный момент! Судоплатов, негативно относившийся к Берии, что можно понять даже из данного отрывка, называет инициаторами репрессий отнюдь не его, но высших партийных чиновников. Зато Берия отменяет их решения в интересах дела — по-русски говоря, «против рожна прёт», понимая, что это может не понравиться не только давнему его недоброжелателю Вячеславу Михайловичу, но и самому Иосифу Виссарионовичу. Но в данный момент на первый план выходят интересы ведущего войну государства, так что «политические игры», прекрасно известные Лаврентию Павловичу, нужно забыть — хотя бы в пределах вверенного ему ведомства.

К сожалению, о других ведомствах подобной заботы у него тогда ещё не было: так, 28 октября 1941 года, именно вследствие «политических игр», были без суда расстреляны лётчики-асы генерал-лейтенанты авиации дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич[174], Герои Советского Союза Павел Рычагов[175]

и Иван Проскуров[176] и ещё порядка двадцати не менее замечательных людей. Какой смысл?! Послали бы их воевать хоть рядовыми лётчиками — они бы столько «мессеров» и «юнкерсов» насбивали! Но штрафные эскадрильи появились позже.

Хорошо хоть, что в начале Великой Отечественной войны в строй воротились многие чекисты, несправедливо уволенные и даже неправедно репрессированные во второй половине 1930-х. В их числе был и Яков Афанасьевич Едунов.

Есть разные версии того, где и чем он занимался в самые первые военные месяцы, но так как нет документального подтверждения, мы о том говорить не будем. Зато точно известно, что 18 ноября 1941 года он был назначен начальником Особого отдела НКВД 37-й армии.

Это был уже второй её состав: сформированная в конце августа, 37-я армия защищала Киев и, фактически, погибла в «котле». Остатки войск вынесли из окружения Боевые Знамёна, а потому, хотя армия и была расформирована, её вновь сформировали 15 ноября 1941 года, включив в состав Южного фронта. Задачей армии было сорвать начавшееся наступление гитлеровцев в направлении Северного Кавказа. 17 ноября в районе Ростова-на-Дону начался ожесточённый встречный бой 1-й немецкой танковой армии и двух советских — 37-й, генерала Лопатина[177], и 56-й, генерала Ремезова[178]. При равном количестве личного состава, советские войска имели полуторное превосходство в самолётах, тогда как гитлеровцы — двукратное в танках. Но немцам «ворожила» погода, так что первые три дня наступления авиация оставалась на земле. А 21-го числа танковые и моторизованные части вермахта вошли в Ростов.

Торжество захватчиков было недолгим: перегруппировав силы, командование Южного фронта начало наступление — и гитлеровцы под угрозой окружения оставили город 29 ноября.

«В ходе контрнаступления под Ростовом немецко-фашистским войскам было нанесено серьёзное поражение…

Южный фланг советско-германского фронта был надёжно обеспечен в течение всей зимы 1941/42 г. Группа армий „Юг“ оказалась скованной. Немецко-фашистское командование не смогло усилить за её счёт группу армий „Центр“ ни в период наступления на Москву, ни в ходе отражения зимнего наступления Советской Армии на главном в то время — западном направлении.

Поражение немецко-фашистских войск под Ростовом получило широкий международный резонанс, особенно в Англии. Черчилль, выступая в палате общин 27 января 1942 г., отмечал, что вторжение немцев на Кавказ отразилось бы на безопасности Турции и поставило бы под смертельную угрозу Иран, Ирак, Сирию, Палестину, Суэцкий канал и Египет»[179]

.

Чем занимался в то время особый отдел 37-й армии, в принципе, понятно. Но вот очень интересный документ, свидетельствующий о том, что работа по обеспечению безопасности войск носила активный, наступательный характер. Вот указание, подписанное заместителем начальника Особого отдела НКВД Южного фронта капитаном госбезопасности Мордовцом[180] 28 декабря 1941 года (оно адресовано руководителям особых отделов 9, 12, 18, 37 и 56-й армий):

«При этом высылаем 2500 разных листовок, которые через агентуру, посылаемую вами в тыл противника, необходимо в ближайшие дни распространить на территории, временно занятой противником.

Одновременно необходимо дать задание этой агентуре изучить, как восприняты населением распространённые советские листовки. <…>»[181]

В этих листовках содержалась подлинная информация о положении на фронтах — в частности, о разгроме гитлеровцев под Москвой, — тщательно скрываемая немцами. Люди на оккупированной территории должны были знать, что захватчики неминуемо будут изгнаны с советской земли. Это было важно не только в каких-то пропагандистско-воспитательных целях: как правило, при приближении Красной армии жители оккупированных территорий, в том числе даже и немецкие прислужники, начинали гораздо более активно помогать освободителям, идти на контакт с войсковыми разведчиками, сотрудничать с партизанами. В общем, польза от такой информированности была очевидной.