Герои умирают

Ма’элКот шагнул к Кейну и, возвышаясь над ним, точно башня, заглянул ему прямо в глаза:

– Итак, значит, все дело в женщине.

Кейн молчал; его сердце билось так сильно, что он боялся отвечать – вдруг его удары заглушат слова.

– За последний час Я не меньше двух раз был близок к тому, чтобы убить тебя собственными руками, – продолжал Ма’элКот тихо. – Король Арго – твой близкий друг, по крайней мере еще недавно был им. Он дал тебе титул Почетного Барона Арго, принимал тебя под своим кровом, делился с тобой хлебом и вином, а может быть, и тайными мыслями, а ты выдал его мне. И все ради женщины. Ради Паллас Рил.

– Она у тебя. Она нужна мне, – прохрипел Кейн. – Когда этот план сработает, она не будет тебе нужна. Отдай ее мне.

– Зачем? Ты ведь говорил, что вы больше не любовники.

– Это был ее выбор, не мой. – Кейн выпрямился и со спокойной уверенностью посмотрел прямо в глаза Императору. – Я люблю ее, Ма’элКот. Всегда любил. Пока она жива, у нее всегда будет шанс передумать насчет меня.

Это была правда, и он не стал ее скрывать; пусть Ма’элКот прочтет по его лицу, что он не врет ему сейчас, и тогда правда зашпаклюет шероховатости его лжи.

– Даже теперь, когда ты предал Короля Арго?

– Даже после этого. Он сам предал ее, первым. – Кейн отступил на шаг, чтобы не мешать правде развеваться вокруг него подобно стягу. – Она начала это совсем не для того, чтобы быть против тебя, Ма’элКот. Она никогда не собиралась бросать вызов твоему правительству и вредить кому-то, пока Коты не начали атаковать ее на каждом шагу. Тут ей пришлось защищаться, а до этого она просто хотела спасти жизнь кучке ни в чем не повинных людей.

– Не такие уж они невинные… – начал было Ма’элКот, но Кейн перебил его:

– Чепуха. Политика ее не интересует, ясно? Зачем ты начал всю эту историю с Актири, я не знаю, это твое дело; но эти люди никакие не Актири, и она знает это не хуже тебя. Она же… э-э-э… кхе… – Кейну пришлось прокашляться сквозь невесть откуда возникшее ощущение комка в горле. – Она героиня, Ма’элКот. Самая настоящая героиня. Не то что я… или ты, уж извини. Она из тех, кто не может стоять в стороне и смотреть, как убивают невинных, вот поэтому она в это и влезла.

– Мм… – прогудел Ма’элКот. – Если она такая героическая личность, то как она вообще связалась с человеком вроде тебя?

Кейн встряхнул головой и отвел глаза:

– Не знаю. Наверное, она думала, что сможет и меня спасти…

Тут он понял, что Ма’элКот отвлек его от основной темы, и с усилием вернулся к делу:

– В общем, Король Арго увидел возможность ударить по тебе, прикрываясь ею, а через твою охоту на Актири он увидел возможность разрушить все, что ты уже построил. Но она на это не соглашалась. Свержение правительства никогда не входило в ее планы. Они поссорились, и она пригрозила ему разоблачением. Вот тогда он ее и предал. Продать ее через Тоа-Сителя он не мог, это открыло бы Герцогу глаза на его двуличность. И тогда он подкупил Ламорака.

Ма’элКот поднял брови:

– Вот как? Значит, Ламораку платят и Коты, и Король Воров? Вот это предприимчивость.

– А ты разве не удивился, когда Ламорак рассказал про баржу после того, как ты едва не запытал его до смерти?

Тут Кейн, конечно, рискнул, но не так сильно: он был почти уверен, что именно Ламорак привел Котов к мосту Рыцарей.

– Да, – протянул Ма’элКот, – действительно, Я был удивлен. Теперь многое начинает проясняться…

– Но ты разрушил все планы величества, когда захватил ее в плен живьем. Он-то надеялся на совсем другой исход. Убить ее сам он не мог – его люди не поняли бы такого шага. Они там, в Королевстве, еще сохраняют кое-какие понятия о чести, хотя большей частью иллюзорные. Короче, Король надеялся, что всю грязную работу выполнит за него Берн, но Берн облажался. Паллас осталась жива. Вот почему ему пришлось начать действовать. Отсюда мятежи, пожары и сплетня о том, что ты Актири. Ему надо было нанести тебе такой удар, чтобы ты отвлекся от нее и не успел ничего у нее выведать, а уж потом стало бы слишком поздно. Теперь понимаешь?

– Да… – задумчиво протянул Ма’элКот. – И когда Мой иллюзорный Император якобы убьет ее на стадионе, на глазах у всех ее врагов, то они перестанут бояться, что она проговорится и выдаст их.

– Вот именно, – сказал Кейн. – А мы с ней убежим куда-нибудь далеко-далеко и будем жить там долго и счастливо.

– Но если ее враг – Король Арго, то почему она противится Моим усилиям? Почему она ничего мне не расскажет?

– Она же героиня, – ответил Кейн пересохшим ртом. – Как она может кого-то выдать? За это я ее и люблю. а ты, если хочешь получить от меня помощь, оставь ее здесь, во дворце.

– Я уже объяснил тебе, в чем тут сложность, – начал Ма’элКот, но Кейн снова перебил его, рубанув ладонью воздух так, что это нельзя было понять иначе, чем угрозу.

– Не начинай опять про свои проблемы, – сказал он. – Кто из нас двоих бог? Или ты хочешь сказать, что твоих божественных силенок не хватит на то, чтобы создать обычную Иллюзию на благо своей Империи?

Император грозно нахмурился:

– Ты сомневаешься в Моих силах?

– Сомневался как раз ты, а не я, – парировал Кейн.