Герой вечного времени

Друзья на сегодня приодели Лермонтова соответственно новому времени. Подключили друзей, что-то прикупили, и вскоре у Михаила собрался неплохой гардероб. Он сбрил усы, ему предложили надеть модное кепи и очки, кроссовки и шорты. Трудно было распознать в нём известного поэта.

Приятели остановились у свободной лавочки и разложили свои авторские книги на продажу. Разговор пошёл о творчестве, о возможности издавать свои творения, о полиграфии, реализации книг и о писательской кухне, интересной разве что этой троице. Но вдруг тема сменилась.

– Хочу спросить, – обратился Станислав к Лермонтову, – почему ты не включил в свой первый сборник стихотворение «Белеет парус одинокий»? Неужели оно показалось тебе недостойным или не совершенным?

Михаил молчал недолго.

– Были сомнения в этой связи, связанные с этическими нормами… Нечто похожее с этой строкой было уже написано Бестужевым в его «Андрее, князе Переяславском». Речь идет о челноке, застигнутом разбушевавшимся Дунаем:

«Но вот ярящимся Дунаем,

То видим, то опять скрываем,

Ловец плывет на челноке.

Белеет парус одинокий

Как лебединое крыло…»

Меня привлёк или, как у вас теперь говорят, «зацепил» мощнейший образ паруса, одиноко белеющего в морской пучине. Я ощутил себя этим парусом, и буквально выплеснул стихотворение на бумагу. Но, готовя к изданию, подумал, что кто-то может решить, что я заимствовал образ.

– Тогда не было понятия авторских прав?

– И не было столько пишущих… Но не скинешь со счетов этику и честь. Всего одна лишь строка… Вам ли объяснять, что для поэта важна чаще всего первая строка, как правило, определяющая, задающая ритм, тему, настроение стихотворения. Эта строчка сидела во мне долго, я не смог побороть искушения и не жалею.

Это зрелые стихи. Я сейчас подумал о том, что есть стихотворения, являющиеся своего рода переломным моментом в моём созревании от юношества к более зрелому периоду. Начиналось от проб и ошибок, подобных эротическим поэмам с сомнительной ценностью, что были в раннем периоде, потом я обратился к вечным ценностям, к высокой поэзии, это проявилось в поэмах «Вадим», «Княгиня Лиговская», «Песня про купца Калашникова», «Дума», «Маскарад», «Мцыри», «Демон». И, конечно, «Смерть поэта», «Бородино»…

– В наше время действует авторское право, но у многих атрофирована честь и достоинство, – с горечью заметил Станислав. – У меня воровали стихи, я случайно обнаружил как-то у одного автора в его сборнике. Призвать воришку к ответу практически невозможно. Даже, если докажешь через суд, что это твоё, то компенсация будет мизерной или получишь формальное извинение. Больше затратишь на судебные издержки.

Издать книгу сейчас не проблема, но что делать дальше без поддержки мощных издательств, рекламы. Вот и сидим здесь на лавочке, как та бабулька, что торгует семечками.

– Незавидна участь поэтов во все времена, – заметил Михаил. Пишущих у вас много. В наше время, каждый был штучный талант.

– Ты прав, Михаил. С одной стороны, хорошо, что творчество шагнуло в массы, с другой – страдает качество самих произведений. Зачастую попадается, особенно в интернете, низкопробное стихоплётство, к тому же оно явно страдает отсутствием грамотности, что снижает общую планку литературного ремесла как такового и сильно усложняет выживание истинных художников слова в современных условиях. Интернет нивелировал всех. «Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку», так говаривал ещё баснописец Крылов. Вот эти петухи и кукарекают на весь свет, за ними не расслышишь соловьиного пения.

Вдруг Михаил потемнел лицом, он глядел в сторону верхней части аллеи. Вскочив, протянул руку в том направлении, где виднелись задворки строения Николаевских Верхних ванн. И ни говоря ни слова, как ужаленный, помчался в противоположную сторону, петляя меж деревьев.

– Михаил, погоди! – воскликнул Андрей, бросившись за ним. Минуты три гнался, наконец, настиг беглеца, схватив за руку.

– Стой, Миша, что с тобой?!

Михаил дёрнулся, потом сел на траву, глубоко дыша и дико вращая глазами.

– Да что случилось, ты можешь мне сказать?

– Я видел – там… в меня целился из пистолета Мартынов!

– Что ты говоришь? Чушь какая-то, откуда!

– Из-за дерева.

– Если мне память не изменяет, мы видели его ещё тогда, на поляне. Сцена дуэли… И мне показалось, что он и высокий господин скрылись в кустах… Этот эпизод выпал из памяти, я почти забыл о нём. Теперь снова… Но как это может быть? Это похоже на галлюцинацию.

Подоспел грузноватый Стас, тяжело дыша, спросил: «Что случилось?»

– Всё нормально, показалось…

– Да что показалось?

– Мартынов… ты помнишь – на месте дуэли? Он вроде целился в Мишу. Но сейчас лучше не развивать эту тему. Пошли. Если надо, мы осмотрим всё.

Они вернулись на прежнее место.

– Видишь, – обратился Андрей к Михаилу, – там никого нет. Дважды не умирают от одной пули…