Герой вечного времени

Неожиданно спустилась с дерева белка. Её тут же заметили проходящие любители милых созданий, стали предлагать семечки, орехи. Белка осторожно, но с достоинством, брала цепкими лапками с бордюра лакомства и живо расправлялась с ними, благодарно поглядывая чёрными бусинками глаз на добрых жертвователей.

– Надо же, – улыбнулся поэт, забыв о только что случившемся, – я тоже хочу угостить милашку.

Он попросил даму с кульком отсыпать немного семечек. И тут же пристроился в очередь.

Белка скакнула ему на руку. Михаил сморщился от боли, но рука не дрогнула. Когти зверька впились в ладонь, он мужественно терпел, пока рыжая бестия не рассовала за щёки семечки, и не спрыгнула.

Подошла женщина, с ней – симпатичная миниатюрная девушка.

– Какое очарование! – Воскликнула девушка, – мама, у нас в сумке есть грецкие орехи, давай угостим белочку! Когда она протянула руку с дольками ореха, Михаил остерёг её:

– Сударыня, лучше высыпать орехи на бордюр, белка может причинить вам боль. – Он показал руку, на которой проступили капли крови, словно спелые ягоды калины – следы лесной гостьи. У девушки расширились глаза:

– Вам срочно требуется помощь, это может быть опасно, я вам говорю как дипломированный медик!

Положив орехи на бордюр, порылась в сумочке и извлекла набор первой помощи. Промокнула тампоном кровь на руке Михаила, смазала ранки зелёнкой и заклеила пластырем.

– Благодарю, – произнёс поэт, – я ваш должник! Разрешите представиться – Михаил. Могу я узнать ваше имя?

– Джульетта, – ответила незнакомка.

Видя недоверие в глазах Михаила, подтвердила: «Правда, правда! Так назвала меня мама, Елизавета Романовна. Подтверди, мама!»

– Да, молодой человек, верно, – откликнулась мать. – В юности мне нравилось это имя, сколько раз смотрела кино, меня потрясла история Ромео и Джульетты… Когда родилась дочурка, вспомнила о юной красавице. Хотела, чтобы дочка была похожа на неё, но я не желала бы ей такой участи… Надеюсь, она найдёт себе достойную партию, со счастливым продолжением.

– Безусловно, потому что она очаровательна, она заслуживает, по меньшей мере, принца! – слегка волнуясь, произнёс Михаил.

Недавняя студентка растерянно молчала. Осмелев, Михаил взял инициативу в свои руки:

– Елизавета Романовна, Джульетта, это – мои друзья: Станислав и Андрей. Извините, но если вы не спешите, можем пообщаться в более располагающей обстановке, например, в кафе. Тут недалеко есть…

Станислав украдкой глянул на Андрея, как бы говоря: «Быстро поручик освоился…» Но Андрей поддержал Лермонтова:

– Почему бы нам всем вместе не отведать мороженого?

Елизавета Романовна улыбнулась:

– Не знаю. Если вы настаиваете… Мы-то живём в Пятигорске, вот заглянули в Ессентуки, погода хорошая, решили прогуляться…

Стас, словно исправляясь, поддержал:

– Отлично! Но приглашает дам Михаил. А мы, его друзья, если они не против, пойдём с вами. Кстати, мы не познакомились ещё. Мы – друзья Михаила, могу рекомендовать: Андрей Александрович Белавин, – указал он на друга, меня величают Станиславом Николаевичем Коняевым.

Переговариваясь, они отправились обратно по аллее и вскоре вышли из парка. Справа было кафе «Семейное». Напротив – уже известное – «Шаляпин» и кофейня «Паваротти».

– Отличная компания Шаляпин, Паваротти… – рассмеялся Андрей, – нужно выбирать. Я уже бывал в «Семейном», там подают вкуснейшее мороженное, и можем спокойно побеседовать.

Общаясь, дамы узнали, что друзья – поэты, это воодушевило мать и дочь, к поэзии обе питали интерес. Попросили Михаила что-нибудь почитать.

– Свои не рискую читать, люблю творчество Лермонтова, – сказал, улыбаясь, Михаил, – могу декламировать бесконечно. А вот друзья пусть вас ублажают собственными творениями.

– И я люблю творчество Лермонтова, – подхватила Джульетта. – О Кавказе, он первым писал так проникновенно. И лучше всех!

– Ты – максималистка, дочка, зачем обижать новых друзей? Поэзия, как и любое творчество, сугубо индивидуальное дело. Всем места хватит на Парнасе, а мы, согласно признанию Пушкина, «живём на склонах оного, у горы Бештау».

– Простите, – покраснела Джульетта, – не хотела никого обидеть, с Лермонтовым я ощущаю словно некую мистическую связь, мне близка его поэзия как никакая другая…

Михаил побледнел. Андрей, заметив это, наклонился к нему и спросил шёпотом:

– С тобой все в порядке?

– Да, Андрюша, – обращаясь ко всем, сказал Лермонтов, – мистика какая-то, мы с Джули, можно я вас буду так называть? – обратился он к девушке, – оказывается, очень схожи во вкусах…

В кафе они заказали на всю компанию мороженое и кофе «Капучино». Поначалу разговор не клеился. Михаил говорил что-то невпопад, казалось, он не знал элементарных вещей в современной жизни. Инициативу перехватил Станислав, затронув любимую тему. Стал говорить о том, что в наше время люди всё меньше читают, особенно молодое поколение.

Андрей поморщился, заметив ему, что дамам это может быть не интересно.