Героический эпос народов СССР. Том второй

— Нет, — отвечал ашуг Джунун, — Телли-ханум так прекрасна, что обычными словами не передать. Если разрешишь, то с помощью саза я попытаюсь рассказать о ее красоте.

Удальцы в один голос крикнули:

— Пой, ашуг!

Джунун прижал к груди саз и запел:

"Я шел Эрзерумом, всходила луна,Телли увидала меня из окна.И следом за мною служанку послала,К себе во дворец приглашая, она.Таких темно-синих не видел я глаз,Пунцовые щеки, а груди — атлас.Затмит попугая она красноречьем,Ее не забудешь — увидев хоть раз.

Все прелести гурии рая милы.Джунуна бесхитростно верное слово,Я в песне поведал ей о Кёр-оглы,И пери рассказ повторяла мой снова.

Окончив песню, Джунун склонил голову на грудь, словно навалилась на него незримая тяжесть.

— Что с тобою, ашуг? — спросил Кёр-оглы.

— Кёр-оглы, — отвечал он, словно очнувшись ото сна, — оказывается, я человек никудышный. Сам я спасся, а спасительницу свою оставил в руках злодея.

— Кто же этот злодей?

— Джафар-паша. Он убьет Телли-ханум.

Раздумью предался Кёр-оглы. Задумались и его удальцы.

— Кёр-оглы, — сказала вдруг Нигяр-ханум, — ни с одной просьбой доныне я не обращалась к тебе, а теперь я хочу, чтобы ты исполнил мое желание.

Дели-Гасан, опередив Кёр-оглы, произнес:

— Нигяр-ханум, что ты говоришь! Кто посмеет не исполнить твоего желания. Твое слово для нас — закон! Мы исполним все, что ты захочешь. Приказывай!

— Тогда слушайте, — отвечала Нигяр-ханум, — я повелеваю вам вызволить Телли-ханум и привезти ее сюда.

Грянули одобрительные возгласы удальцов, а Кёр-оглы сказал:

— Нигяр-ханум, я сам думаю о том же. Такую отважную девушку нельзя оставить в Эрзеруме, рано или поздно коварный паша погубит ее, выдав замуж за такого, как он сам. Она должна переехать в Ченлибель.

Кликнул клич Кёр-оглы, и разом собрались молодцы-сорвиголовы. Поведав им о своем намерении, он взял саз и запел:

"Эй, удальцы, как на голову снег,На Эрзерум совершим мы набег,В бой, удальцы, не впервой нам скакать,Станем опять головой рисковать.Недруги будут нас помнить весь век,На Эрзерум поднимайтесь в набег.Из Ченлибеля, лихие мужи,Кинемся в схватку, на радость души.

Женский платок не к лицу Кёр-оглы,Острый клинок его знают паши".

Окончив песню, Кёр-оглы наполнил кубок вином и обратился к делибашам:

— Кто из вас, удальцы, осушит этот кубок и отправится за Телли-ханум?

Со всех сторон грянуло:

— Я! Я! Я…

Кёр-оглы сказал: это дело, молодцы, не каждому по плечу.

За Телли-ханум должен отправиться тот, кто сам храбрее и сильнее ее.

Поднялся Дели-Гасан и молвил:

— Кёр-оглы, дозволь мне отправиться за Телли-ханум!

— Нет, Дели-Гасан, не могу я тебя отпустить, — отвечал Кёр-оглы. — Может так случиться, что я сам должен буду покинуть город. Кто же тогда останется в нем за меня?

Встал Демирчи-оглы, взял у Кёр-оглы кубок, осушил до дна и запел:

"Я острым мечом опояшусь,

Меня ты пошли в Эрзерум.Поверь, что на все я отважусь,Меня ты пошли в Эрзерум.Врагов ненавижу корысть я,Меня ты отправь в Эрзерум,Их головы срежу, как листья,Меня ты отправь в Эрзерум.Направь, как посланника чести,Демирчи-оглы в Эрзерум.С ханум возвратится он вместе.Отправь ты меня в Эрзерум".

Весь обратившись в слух, Кёр-оглы внимал словам Демирчиоглы, а когда тот кончил песню, запел сам: