Герцог-авантюрист

Лэнгфорд и его новая пассия отошли в сторонку, чтобы усесться в предоставленные гостям удобные кресла. Эти двое были настолько поглощены друг другом, что на остальных почти не обращали внимания.

Брентворт бросил взгляд на миссис Харпер и тихо проговорил:

– Готов биться об заклад, карманы Лэнгфорда станут гораздо легче еще до того, как он надоест ей окончательно.

– Они выглядят эйфорически счастливыми, – отозвался Адам. – Так что, думаю, наш друг совсем не против заплатить за это.

– На моей памяти Лэнгфорд выглядел точно так же множество раз. Мы все эйфорически счастливы, пока наша страсть свежа. В отличие от тебя, конечно. Тебя что-то тяготит, хотя ты и пытаешься это скрыть.

– Все уже позади, – ответил Адам. И он не лгал. Оказавшись на том самом месте, он был ошеломлен – до этого даже не предполагал, что все будет настолько плохо. Когда он стоял на поляне, его с новой силой захлестнули уже вроде бы позабытые чувства – шок, горе и гнев. Он знал, что все это поджидало его там, у пруда, и именно поэтому медлил с возвращением в поместье.

– Возможно, ты окончательно воспрянешь духом, когда к нам присоединится леди Клара. Кстати, она уже идет сюда.

– Не понимаю, как тебе удается разглядеть хоть что-то в этом бедламе, – пробурчал Адам.

– Я приказал своим слугам надеть ливреи – чтобы сразу увидеть в толпе золотую тесьму и треуголки. Когда я вспоминаю об отмене устаревших традиций, мне почему-то сразу представляется эта золотая тесьма… И в голову приходит мысль о том, что на мероприятиях, подобных этому, ей просто нет цены.

Адам заметил треуголку и двух женщин, следовавших за ее обладателем. Поднимаясь по лестнице, Клара взглянула вверх и сразу же увидела герцога Страттона. На ее губах заиграла неуверенная улыбка.

Адам прекрасно понимал, что вел себя дурно сегодня утром, когда увидел Клару у пруда. Он разговаривал с ней слишком резко, позволив чувствам взять верх над разумом. И она догадалась, что послужило тому причиной. Об этом свидетельствовала сквозившая в ее голосе нежность и обходительность, с которой она попыталась увести его из сада.

Наблюдая за приближением Клары, Адам заметил, как загорелись ее глаза, когда она рассмеялась каким-то словам подруги. Сегодня утром его обуревали темные и жуткие чувства, но одно лишь присутствие Клары стало сродни бальзаму для израненной души.

Дамы поднялись на трибуну, и Адам и Брентворт подошли их поприветствовать. Клара представила Брентворту свою подругу и поблагодарила герцога за любезное приглашение на трибуну.

Минуту спустя Адам увлек Клару в сторонку. Он видел, что ее одолевали сомнения. А их близость минувшей ночью словно бы осталась в далеком прошлом.

– Ты недовольна, что лакей так долго вас разыскивал? – спросил Адам.

– Вовсе нет. Удивительно, что ему это удалось.

– Тогда откуда эта натянутая улыбка и взгляд исподлобья, а, Клара?

Она какое-то время молчала, внимательно глядя на стоявшего перед ней мужчину, наконец тихо проговорила:

– Интересно, какой Страттон предстанет передо мной сегодня? Тот, которого я видела ночью, или тот, которого я встретила сегодня утром?

– Я всегда одинаков.

– В самом деле? Сегодня утром, после возвращения из сада, я была чужой в твоем доме. Чужой для тебя. А ты вдруг стал чужим для меня. Кажется, я знаю, почему так произошло, и понимаю, что ты почувствовал, обнаружив меня возле пруда. Я искренне тебе сочувствую и не обижаюсь из-за того, что меня выставили из дома почти так же бесцеремонно, как дешевую шлюху из таверны. – В голосе Клары, произносившей эту отповедь, слышался не только гнев.

– Ты преувеличиваешь. Я не был настолько холоден.

– Сомневаюсь, что ты отчетливо помнишь события сегодняшнего утра. Ты был полностью погружен в свои мысли, в которых мне не было места.

– Ошибаешься. Ты присутствовала в моих мыслях.

Клара вскинула голову.

– Если и присутствовала, – то в не слишком выгодном свете, верно?

Адаму не хотелось ссориться, тем более в таком месте, поэтому он произнес слова, призванные погасить ссору.

– В таком случае, Клара, прости меня за то, что случилось утром. Ты ничем не заслужила такого обращения с моей стороны – и там, у пруда, и дома перед отъездом. Мое дурное настроение никак не связано с тобой.

Но это было не совсем так. Ведь именно то, что произошло на полянке у пруда, заставило его покинуть Англию. И Клара тоже имела некоторое отношение к этой истории, как бы он ни пытался убедить себя в обратном.

И она тоже это знала – о том говорили ее глаза.

– Близкие отношения и даже страсть не изменят прошлого, частью которого мы с тобой являемся, – вполголоса проговорила Клара. И эти ее слова прозвучали как приговор ему и эпитафия их любовным отношениям.

Герцог промолчал, а она добавила:

– Алтея предложила мне остаться сегодня вечером с ней в Эпсоме. Вообще-то она хочет воспользоваться возможностью и пожить в этом доме еще несколько дней.

– Можешь поступать так, как хочешь.