Герцог из ее грез

Губы доктора тронула едва заметная улыбка.

– С тех пор как я стал врачом, я предпочитаю, чтобы меня называли Флорианом, чтобы нас с Лоуэллом не путали. Это мое второе имя.

– И оно очень тебе подходит[8], – широко улыбнулся мистер Лоуэлл. Потом, посерьезнев, добавил: – Мой брат очень щепетилен, когда речь идет о его пациентах. Именно поэтому он так хотел вновь повидаться с вами, леди Джульетта.

– Я всегда чувствовал, что забота о больных, помощь им в борьбе с недугами создает некую связь между врачом и пациентом. – Все это Флориан изрек с невероятно серьезным видом. Ни намека на улыбку; в его глазах была лишь глубокая задумчивость. – Мне часто доводится видеть беспомощных людей: я помогаю им, когда никто больше не может этого сделать, – и они вверяют мне свою судьбу, надеясь, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы их исцелить. Это огромная ответственность, но ничто не способно доставить мне такое же удовлетворение.

– Кажется, вы нашли свое призвание? – с интересом произнесла Джульетта.

Доктор кивнул:

– Именно так я к этому и отношусь.

– Это не может не вызывать восхищения, – сказал мистер Лоуэлл. – Не думаю, что многим из нас удается найти свою стезю. Хотя, леди Амелия, вам это, похоже, тоже удалось. Ваше намерение открыть школу для неимущих восхищает.

Амелия зарделась, когда остальные закивали в знак согласия.

– Вы уже не раз это говорили.

– Похвалы много не бывает, – настаивал мистер Лоуэлл.

– Лоуэлл прав, – поддержал его мистер Бертон. – Мы уже обсуждали этот вопрос и сошлись на том, что ни одной другой юной леди и в голову не пришло бы заняться столь непростым делом. Быть может, за это взялась бы какая-нибудь вдова, но ее, вне всякого сомнения, напугал бы пожар. То, что вы решительно идете к своей цели, свидетельствует о вашей дальновидности и решимости довести дело до конца.

– Не могу с этим не согласиться, – сказал доктор Флориан. – Леди Амелия, вы из тех людей, которые меняют этот мир. Уверен, вас ждут великие дела и школа – это только начало.

– Начинаешь завидовать мужчине, который пойдет с вами по жизни рука об руку, – подмигнул мистер Лоуэлл, и Амелия засмеялась. – К сожалению, вы не можете выйти замуж за нас троих.

Доктор Флориан толкнул брата локтем:

– Осторожней, Лоуэлл. Неужели ты не видишь, что шокировал дам?

– Тогда позвольте мне реабилитироваться во время танцев, – ответил мистер Лоуэлл. – Полагаю, вы оставите для меня менуэт или рил?

– Разумеется. – Амелия протянула ему бальную карту, а Джульетта вручила свою доктору Флориану.

– Не вижу ни менуэта, ни рила, – произнес мистер Бертон, когда пришел его черед выбирать себе танец. Он посмотрел на мистера Лоуэлла, чьи глаза озорно блестели. – Ах вы, негодяй! – Он записал свое имя и вернул карты сестрам.

Амелия заглянула в свою карту и тут же подняла глаза.

– Вы выбрали вальс? – Она посмотрела на мистера Лоуэлла, который пожал плечами в ответ.

– Почему бы нет? Никто другой пока что не ангажировал вас на этот танец.

Действительно, почему бы нет? Когда Амелия час назад прибыла на бал и встретила Ковентри, он поспешно извинился и откланялся, так и не пригласив ее на танец. С тех пор Амелия его не видела и решила, что отсутствие герцога дает ей возможность кружиться в вальсе с другим партнером. И если, что вероятнее всего, она выйдет замуж либо за мистера Лоуэлла, либо за мистера Бертона, будет разумно с ее стороны даровать эту честь кому-то из них, а не оставлять вальс для Ковентри.

Выбросив мысли о герцоге из головы, Амелия в конце концов решила насладиться вечером в компании сестры и трех джентльменов, которые были несказанно рады уделить внимание дамам. Откровенно говоря, мужчины были весьма учтивы и внимательны: приносили девушкам напитки, спрашивали о том, что их интересует, прогуливались с ними по террасе, когда духота в бальном зале становилась нестерпимой.

– Мадам, – наконец произнес мистер Лоуэлл, обращаясь к Амелии, – пришло время потанцевать нам с вами.

Она устала после рила с доктором Флорианом, польки с мистером Бертоном и котильона с одним бароном, но все же постаралась сделать вид, будто с восторгом ожидает возможности пуститься в пляс.

– Вы просто восхитительны! – признался мистер Лоуэлл, когда наконец-то заключил ее в объятия и стал кружить в центре зала.

Танцевальные па в его исполнении были отточенными, но все же не такими безупречными, как у Ковентри.

– Благодарю. Вы очень любезны.

Аквамариновые глаза мистера Лоуэлла заблестели. Он чуть сильнее сжал ее ладонь и немного крепче прижал девушку к себе.

– Я говорю чистую правду, леди Амелия. А она заключается в том, что я еще никогда не имел удовольствия быть знакомым со столь прелестной женщиной, как вы.

– Вы всегда так галантны?

Он расплылся в улыбке:

– Вовсе нет. Я стараюсь исключительно для вас.

Ощущая некую неловкость от неприкрытой лести и от того, куда мог завести их этот разговор, Амелия решила сменить тему.

– Вы когда-нибудь бывали за границей? – поинтересовалась она.