Герцог из ее грез

– Дом не сгорел дотла, если вы хотите спросить об этом. На самом деле стены уцелели, благодаря тому что пожарным удалось быстро сбить пламя. Но повреждения значительные. – Ковентри шагнул вперед и остановился рядом с Амелией, пытавшейся осознать полученную информацию. И совершенно неожиданно девушка почувствовала, как рука герцога опустилась ей на плечо.

Этот жест одновременно успокоил ее и привел в замешательство. Амелия совершенно забыла о том, что подобное проявление чувств является неподобающим. Порыв Ковентри развеял ее опасения, оставив лишь острое чувство солидарности – невысказанное обещание сообща преодолеть все невзгоды. Амелия была так растрогана, что боялась разрыдаться. Она наклонила голову, чтобы скрыть свои чувства и поблескивающие от навернувшихся слез глаза.

– Я решил, что вы сами захотите на это посмотреть. Кроме того, увидев все собственными глазами, вы немного успокоитесь, поскольку дом все же можно восстановить.

Хватая воздух открытым ртом, Амелия вцепилась в подлокотники кресла и коротко кивнула.

– Да. Думаю, что вы правы. – И несмотря на слабость, охватившую все ее тело – как будто это она побывала на ринге, а не герцог, – Амелия встала. Ее колени подкашивались. И тем не менее она заставила себя выпрямить спину и приподнять подбородок. – Позвольте мне собраться и сообщить леди Эверли о нашем отъезде. Я буду готова через минутку.

Собравшись, Амелия застала Ковентри уже в прихожей; он готов был ехать. Из-за бури эмоций, испытанных ею за последние полчаса, у Амелии не было времени заметить, как прекрасно он выглядит в сюртуке цвета красного вина и угольно-черных бриджах. И хотя его лицо скорее напоминало палитру неумелого художника, герцог все равно был красив: глаза решительно сверкали, изгиб губ так и притягивал взгляд.

Мысленно одернув себя, Амелия позволила проводить ее к экипажу. Ее ладонь уютно устроилась в его руке, когда герцог помогал ей сесть; сам он устроился напротив. Девушка не могла отделаться от мысли: а что бы она почувствовала, если бы он ее обнял? Какая глупость лезет в голову, особенно сейчас!

– Больно? – спросила Амелия, как только экипаж тронулся и покатил по улице. – Я имею в виду ваше лицо.

– Не очень. Просто выглядит неважно.

– Вы хотя бы победили?

Он улыбнулся:

– Еще бы!

– Вот и славно. – Она кивнула, и герцог снова улыбнулся. – Но я все равно не понимаю, зачем вы вообще туда отправились. Район там небезопасный, Ковентри. С вами что угодно могло бы случиться, учитывая вашу внешность.

– Вот как?

– Сразу видно, что вы богач, а значит, легкая добыча для злодеев.

– Смею надеяться, не такая уж и легкая. – Он подался вперед. – Или вы обо мне такого невысокого мнения, что полагаете, будто я не способен противостоять парочке негодяев?

– Разумеется, нет. Но там бродят и головорезы, которые без раздумий выхватят нож, чтобы получить желаемое.

– И зная все это, – Ковентри наклонился к ней еще ближе, – вы ничуть не опасались, когда отправлялись туда в одиночку, без сопровождения.

Амелия поняла, что совершила ошибку, приведя такой довод, но это не изменило главного: чем дольше она размышляла о его вчерашней выходке, тем больше тревожилась. А что, если бы с Ковентри действительно что-то случилось? Если бы его подстерегли в темном переулке и убили? Подобное происходит сплошь и рядом.

– Я пошла туда днем и до Сент-Джайлса не дошла.

– Пусть так… но вы женщина и, следовательно, подвергаетесь гораздо большему риску, чем я.

– Боже мой, Ковентри! Почему с вами так сложно?

Он пристально посмотрел на нее, и она тут же пожалела о своей несдержанности. Герцог слегка прищурился и негромко произнес:

– Быть может, потому, что своими действиями вы упорно настаиваете на том, что я должен оберегать вас – от вас же самой.

– А кто защитит вас от вас же самого? – Амелия посмотрела в его темно-карие глаза. – Кто окажется рядом, чтобы остановить вас в следующий раз, когда вы надумаете попросить постороннего человека изуродовать ваше красивое лицо?

Уголок его рта дрогнул.

– Вы находите меня красивым?

Амелия заметила, что его взгляд потеплел, и сердце у нее ушло в пятки. Внезапно стало тяжело дышать и пересохло во рту. Между ними повис намек. Зачем, черт побери, она это сказала?

Девушка откинулась на спинку сиденья, отвернулась и хрипло ответила:

– Это просто констатация факта.

Амелия не решалась смотреть на Ковентри и все время отводила взгляд, однако чувствовала, что он пристально ее изучает, и боялась, что герцог догадается о ее чувствах. А этого она допустить не могла.

В конце концов Ковентри пожал плечами. Амелия не поняла, что он хотел этим сказать, но атмосфера в экипаже переменилась, и герцог беспечным тоном заявил:

– В таком случае и я должен признать, что вы очаровательны. Это также констатация факта.

Девушка решительно взглянула на него, и оказалось, что его лицо совсем близко от ее лица.

– Вы невыносимы! – воскликнула она, поскольку молчание лишь усугубляло ситуацию.

– Не более чем вы, мадам.