Герцогиня

И споткнулся о взгляд Ростиславы. Княгиня, не взглянув на шарик перед ней, продолжала смотреть ему прямо в глаза. Твёрдо, не отвлекаясь.

— Что это?

— Это… там… ну… когда тела убиенных выносили… стукнуло… я подобрал и… у графа в голове дырка… сходного размера… Штучка железная. Только… такого железа у нас не делают. Ни в Саксонии, ни везде.

Чугун в эту эпоху выплавляют в Китае, в Средней Азии. Во Всеволжске. До европейского чугуна пара столетий.

— Расскажи. О себе. Кто ты, откуда, чем занимаешься.

Довольно обычная для этих времён и мест история. Давний славный род. Бесславно обедневший: двоюродный брат дедушки, глава рода, попал в плен. Для выкупа пришлось продать всё. Остальное заложить. Одни в роду умерли, другие разбежались. Конраду повезло — его взял себе в министериалы граф Рейнгенау. Слишком юный для серьёзной должности, довольно субтильный, хотя как показала прошедшая ночь — уносливый и грузоподъёмный, он не выглядел подходящим и для ратной рыцарской службы. Так, "по особым поручениям", куда пошлют.

— И сколько за такую службу платят?

Непристойный вопрос. Но юноша вздёрнул нос и храбро сообщил:

— Четыре ливра в год!

— Меньше трёх пфенингов в день? Простой сержант получает вдвое больше.

Для женщин цифры в пфенингах были непонятны. Но Беня, по роду занятий, разбирается в здешних ценах.

— У сержанта — конь. Это дорого. Да, ещё бывают подарки от графа! Четыре раза в год!

Беня фыркнул. Знаем мы эти подарки. Обноски сюзерена. Софья окинула юношу презрительным взглядом. И почём нынче такие… за пучок? Ивашко кивнул своим мыслям: ничего существенного. И уставился в окно. Только Ростислава продолжала, не меняя выражения лица, смотреть прямо в глаза своему вчерашнему спасителю.

— Восемь. Ливров. В год.

Юноша дёрнулся.

— В-ваше… светлость. Это очень лестное для меня предложение. Но… я присягал графу Рейнгенау. Я не могу покинуть его. До его смерти. Или с его согласия. А он… нет.

Граф Рейнгенау, камерарий герцога, был одним из высших сановников и ярым противником брака Генриха Льва и Ростиславы Андреевны. Как и большинство разумных, рациональных людей. Он никогда не называл эту идею иначе чем безумством. В приватных же беседах использовал и куда более сильные выражения. Благородство и положение сделало его фактической главой анжуйской партии при дворе. Впрочем, выгоды укрепления союза с Плантагенетами через брак с дочерью Генриха Короткий Плащ, были очевидны всем.

— И какую же мерзопакость задумал твой господин?