Герцогиня-дуэлянтка

Сесиль уловила в язвительном тоне Гая еле сдерживаемый гнев.

– Поскольку он ведал не только всеми делами семьи, но еще и управлял собственной недвижимостью – Дарлингтон-парком, домом в Лондоне и небольшим поместьем в Йоркшире, – мы с дедом не подозревали о масштабах бедствия вплоть до смерти моего отца три года назад. Нам пришлось продать все, что не являлось неотчуждаемой собственностью, но этого все равно оказалось недостаточно.

Рука Гая, лежавшая на столе, сжалась в кулак, но, проследив за взглядом Сесиль, он разжал пальцы и улыбнулся.

– Не знаю, почему меня все еще расстраивает то, что уже случилось. Это не только нелогично, но и пустая трата времени.

Сесиль было знакомо это чувство. Она испытывала точно такие же эмоции каждый раз, когда думала о своем кузене Кертисе.

– То есть вы хотите сказать, что вынуждены жениться на богатой?

Гай сделал глоток вина и задумался над вопросом Сесиль. Беседа оказалась более утомительной, чем он мог предположить. Лишь начав рассказывать, он осознал, насколько мрачной выглядит вся его история. Гай никогда никому ничего не говорил. Его друзья и знакомые из высшего общества и так все это знали.

Но Сесиль не являлась частью светского общества, и Гай мог только догадываться, какой алчной, поверхностной и аморальной, должно быть, представлялась ей его семья и его будущее.

Отвечая на вопрос, Гай заставил себя смотреть на Сесиль:

– Да, вы правы: мне придется жениться на богатой, причем на очень богатой леди.

Гаю не удалось определить выражение глаз Сесиль, но ее взгляд заставил его почувствовать беспокойство и какой-то странный зуд во всем теле.

– Впрочем, это не такая уж редкость. С обширными земельными угодьями приходит большая ответственность. – Он усмехнулся. – И это не просто избитое клише. Как бы то ни было, вас интересовало, почему я так несдержан, почему у меня так много любовниц, почему все они вдовы или, как пишут в газетах, замужние женщины.

При виде густого румянца на щеках Сесиль после его слов он не удержался от самодовольной ухмылки. Поставив локоть на стол, он подпер рукой подбородок, отчего их лица оказались совсем близко.

– Не все газетные статьи обо мне правдивы, поэтому я предпочитаю их не читать: раньше меня приводили в бешенство сплетни, что я будто бы сделал кого-то рогоносцем. Хотите начистоту? Дело в том, что я не связываюсь с замужними женщинами. – Гай поймал на себе ее скептический взгляд, и поэтому добавил: – Если, конечно, меня не просят об этом их мужья.

У Сесиль едва не отвисла челюсть.

– На вопрос, почему я не катаю одну и ту же юную девушку в своем фаэтоне более двух раз или почему танцую только с замужними дамами, я отвечу так: не вижу никакого смысла вести себя иначе. Ведь когда я наконец надумаю жениться, моей женой станет не та, кого можно увидеть танцующей в «Олмаксе». Я просто не могу позволить себе роскошь жениться на наследнице из благородной семьи. Нет, мне придется последовать примеру своих отца и деда и взять жену из другого сословия. Мне потребуется гигантская сумма денег. Такая найдется лишь в приданом плебейки – дочери какого-нибудь зажиточного торговца, которая никогда не получит приглашения на великосветский прием, которая выйдет замуж за представителя высшего света и будет жалеть об этом до конца своей жизни, которая никогда не станет ровней даже для своих собственных детей, когда они достаточно повзрослеют, чтобы понять, кто она такая, которая никогда не впишется в окружающее ее общество, как бы ни старалась. Ведь на нее всю жизнь будут смотреть свысока, как на выскочку. – Гай горько усмехнулся. – Если вам показалось, что я специалист в подобного рода делах, то это потому, что так оно и есть. Я взрослел, будучи свидетелем двух таких несчастливых браков. И вскоре вступлю в точно такой же брак. Пока мы тут сидим и разговариваем, мой дед составляет список подходящих невест. Если повезет, в конце года будет объявлено о моей помолвке. Глупо, конечно, но я надеялся, что у меня в запасе есть еще несколько лет – пока мне не исполнится тридцать пять, – но я не имею права жаловаться, поскольку мне удалось продлить свою безрассудную молодость в отличие от большинства представителей моего сословия.

Гай осекся и заморгал, словно поразившись собственному эмоциональному монологу.

Сесиль тоже была поражена и впечатлена. Она и раньше подозревала, что за привлекательной внешностью скрывается отнюдь не легкомысленный человек, и вот теперь получила доказательство, что в этом потрясающем теле обитает страстная беспокойная душа.

Гай поднялся из-за стола, так что ножки стула скрежетнули по полу.

– А теперь позвольте проводить вас до вашей комнаты.

Глава 8

– А, вот ты где.

Гай обернулся на звук голоса Сина. Он наблюдал из-за кулис, как Блейд со своим вороном репетирует номер, в котором Эллиот служил мишенью для шуток.

Стонтон перевел взгляд с одного на другого и нахмурился:

– Я думал, на этой неделе ты почтишь своим присутствием репетицию: ведь теперь твоя очередь стать мишенью для ножей. Разве вы с Эллиотом не решили поменяться номерами?