Герцогиня-дуэлянтка

– Я тебя не осуждаю, – произнес Эллиот. – Я и сам вернулся бы туда, если бы позволили обстоятельства.

Стонтон фыркнул, явно недоумевая, и Эллиот повернулся к нему:

– А тебе что, не понравилось время, которое мы провели в их обществе?

Стонтон вздохнул, но промолчал.

– Я так и думал. – Эллиот вновь перевел взгляд на Гая. – Заодно сможешь присматривать за Джозефиной.

Тот рассмеялся:

– Вот почему ты так спокойно отнесся к моему решению.

– Нет, я действительно понимаю, что ты задумал, и желаю удачи… с ней, – тихо добавил Эллиот, и в его глазах на мгновение промелькнуло что-то вроде сочувствия.

– Я удивлен, что нужен тебе для того, чтобы присматривать за Блейд… э-э… Джозефиной. Разве ты сам не присматривал за ней?

Казалось, во Франции Блейд и Эллиот занимались шпионажем в качестве какого-то странного ритуала ухаживания.

– Вообще-то да. Но я не могу следить за ней все время, – признался Эллиот.

– Господи! Ты хочешь сказать, что приставил к ней соглядатая?

Вместо ответа Эллиот лишь пожал плечами.

– Почему бы вам обоим не высказаться прямо вместо того, чтобы ходить вокруг да около? Если тебе нужна Сесиль – а я подозреваю, что твои действия продиктованы именно этим желанием, – вымоли у нее прощение и попроси выйти за тебя замуж. – Прежде чем Гай успел ответить, герцог повернулся к Эллиоту. – Теперь что касается тебя. Что происходило между тобой и Блейд в прошлом году? Я никогда не спрашивал об этом, потому что уважал твою частную жизнь. Но ты знаешь все о нас четверых, так что…

– Не все, – тихо перебил друга Гай.

Син удивленно взглянул на него, прежде чем снова повернуться к Эллиоту.

– Ну хорошо. Возможно, ты действительно знаешь не все. Но не мог бы ты сказать нам, насколько серьезно твое отношение к этой женщине? В конце концов, мы твои друзья.

Эллиот молчал так долго, что Гай уже отчаялся услышать ответ, но наконец произнес:

– К сожалению, все не так, как у вас с Марианной или у Гая и Сесиль, а посему и рассказывать почти не о чем. – Эллиот еле заметно улыбнулся. – Во всяком случае, о том, на что ты намекаешь.

Син густо покраснел:

– Я вовсе не собирался совать нос в твои дела и расспрашивать о таких личных…

– А я собирался, – сказал Гай.

С губ Эллиота вновь сорвался тихий смех:

– Достаточно сказать, что общего будущего у нас двоих нет.

Друзья переглянулись, а Эллиот добавил:

– Джозефина по-прежнему остается для меня загадкой.

– Ты же любишь загадки, – заметил Гай.

– Иногда, это правда, – пробормотал Эллиот, внезапно почувствовав себя неуютно от того, что разговор принял такой оборот.

– Что ж, вернемся ко мне, – произнес Гай, поймав на себе исполненный благодарности взгляд своего всегда сдержанного друга. – Работа на Сесиль будет отличаться от той, какую мы выполняли прежде.

– Что это значит? – вопросительно вскинул бровь Син.

– Это значит, что никакой анонимности не будет. Причина, по которой она наняла меня на работу, заключается в том, что мое появление в их с Блейд номерах значительно увеличит продажу билетов.

– Могу себе представить карикатуры, которые непременно появятся в витринах типографии Хамфри, – протянул Эллиот.

Гай тоже представлял. Ему оставалось лишь благодарить Провидение, что его мать не появится в Лондоне в ближайшее время.

– С какой целью ты это делаешь? – поинтересовался Син.

– Я хочу, чтобы Сесиль простила меня и приняла обратно. – От Гая не ускользнуло скептическое выражение на лицах обоих друзей, и он вздохнул. – Знаю, вы оба думаете, что она все еще злится на меня и никогда не простит.

– Э-э… полагаю, «злится» не совсем верное слово, – заметил Эллиот.

– Скажу тебе без обиняков то, что слышал от Марианны, – подхватил Син. – Сесиль в течение целого года читала о твоих любовных похождениях, когда ты менял женщин как перчатки. Все это лишь подпитывало ее гнев, не давая ему остыть.

Гай поморщился:

– Да, но ведь я ничего не могу с этим поделать, верно? Мне уже известно, в каком она состоянии. Поверьте, сегодня это было очевидно.

– Знаешь, а ведь она не прочитала ни одного твоего письма.

Син имел в виду полдюжины писем, которые Гай отправлял Сесиль весь прошлый год, чтобы вымолить прощение за то, что нарушил данное ей слово, и за другие проступки.

– Я не знал, что она их не открывала, но меня это не удивляет: я думал, что она их попросту выбросит.

– Она так и сделала.

Гай нахмурился:

– Откуда ты знаешь?

Эллиот пожал плечами.

– Господи, если ты продолжаешь совать свой нос куда не следует, тебе лучше остановиться, а то рискуешь жизнью и здоровьем, продолжая шпионить за происходящим в цирке теперь, когда он принадлежит Сесиль. Знаешь, она ведь держит рядом с кроватью заряженные пистолеты.

Но Эллиот лишь улыбнулся.

– Понимаю: ты не нуждаешься в том, чтобы я тебе это говорил, – заметил Син, – но если ты…

– Если я поднимусь на сцену на глазах у всего честного народа, то стану парией, – закончил вместо друга Гай. – Причем окончательно и бесповоротно.

Друзья дружно кивнули.