Герцогиня-охотница

Эзме разглядывала браслеты, а внимание Сары привлекла соседняя витрина, где были представлены ожерелья с рубинами, изумрудами и другими драгоценными камнями. Все это было так прекрасно, что Сара не удержалась и восхищенно вздохнула.

И тут она заметила одно ожерелье и подошла ближе, чтобы как следует рассмотреть его. Сара, затаив дыхание, всматривалась в драгоценные камни цвета лаванды. На несколько секунд весь мир исчез, голоса Эзме и мистера Лама звучали где-то далеко-далеко, а четко слышим был лишь стук ее сердца.

– Миледи! – позвала Сара, но ее голос звучал, как глухой шепот.

Эзме поспешила к ней. Сара, не отрываясь, смотрела на ожерелье, поэтому не увидела, а скорее почувствовала ее приближение.

Сара подняла ставшую вдруг тяжелой руку и указала на это единственное в своем роде украшение, невинно лежавшее на маленьком ложе из розового шелка.

– Это ожерелье герцогини. Я узнаю эти аметисты, – прошептала она.

Эзме громко вздохнула. Сара, наконец, оторвалась от ожерелья и посмотрела на нее. Глаза девушки были широко распахнуты и полны слез, руки она прижимала к груди, как будто пытаясь сдержать бешено колотящееся сердце.

Эзме взглянула на Сару совершенно потерянным взглядом и пробормотала:

– Что это?.. Как же?..

– Я не знаю, – ответила Сара.

– Что случилось, мисс? – заволновался мистер Лам, и морщины на его лице сделались глубже.

Сара с трудом проглотила ком в горле и ответила за Эзме, которая была не в состоянии вымолвить ни слова:

– Это ожерелье… Где вы его взяли?

– Я купил его.

– Когда?

– Да вот только вчера вечером.

Саре стало нехорошо.

– Кто вам его продал?

Лицо мистера Лама потемнело.

– Почему это вас интересует?

Сара бросила отчаянный взгляд на Эзме, не зная, можно ли ей говорить этому человеку о герцогине, но та, по-прежнему не отрываясь, смотрела на ожерелье и, казалось, не слышала разговора.

Сара решительно расправила плечи.

– Мы знаем это ожерелье, сэр. Оно принадлежит герцогине Трент.

Глаза старика округлились.

– Что?! Это невозможно!

– Невозможно? – голос Сары стал сухим и резким. – Но это факт! Если вы скажете нам, у кого его купили…

От ее слов капли пота выступили на лбу ювелира; казалось, он сейчас ударится в слезы.

– Пожалуйста, сэр, скажите, откуда у вас это ожерелье.

– Я не могу сказать, мисс.

– Нам нужно знать лишь это…

– Мне очень жаль, но это конфиденциальная информация.

– Поймите, это очень важно!

В ответ мистер Лам поджал губы и покачал головой. Старик словно старался спрятаться в раковину подобно моллюску.

Сара разозлилась.

– Имейте в виду, если вы не скажете нам, вам придется держать ответ перед герцогом Трентом. – Она взяла Эзме за руку. – Пойдемте, миледи, разыщем вашего брата.

Час спустя Эзме и Сара вернулись в ювелирный магазин, но уже в сопровождении Саймона.

– Где оно? – спросил герцог, решительно войдя внутрь.

Сара подвела его к витрине, где лежало аметистовое ожерелье герцогини. Саймон несколько секунд разглядывал его, а затем перевел тяжелый взгляд на мистера Лама, который топтался рядом, заламывая руки.

– Вы, сэр, сейчас сообщите мне, откуда у вас это ожерелье, – сказал герцог вместо приветствия.

Лам опустил руки. Он украдкой посмотрел на ожерелье, потом опять на Саймона, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Я купил его у одного из моих поставщиков.

Саймон поднял брови. Саре Лам показался карликом по сравнению с герцогом.

– Он здесь, в Лондоне, – выпалил мистер Лам.

– Вы скажете мне его имя и адрес?

– Конечно, сэр. Его зовут Джон Вудроу. – И он продиктовал адрес.

Сара удивилась, как легко ювелир рассказал все герцогу.

«В конце концов, он – герцог», – напомнила она себе. Иногда Сара совсем забывала об этом. А ведь большинство жителей Англии готово кланяться и целовать пальцы его ног только потому, что он – герцог Трент. Сара призналась себе, что и сама готова делать то же. Но не из-за титула, она восхищалась самим Саймоном.

– Уберите это ожерелье с витрины, – велел герцог. – После того как я поговорю с мистером Вудроу, я сообщу вам, как мы будем действовать дальше.

Лам поклонился.

– Конечно, ваша светлость. Я уберу его немедленно. Оно будет храниться в моем сейфе до тех пор, пока этот вопрос не будет решен.

– Очень хорошо, – ответил Саймон.

Когда посетители направились к выходу, Лам снял ожерелье с витрины и, вцепившись в него обеими руками, выбежал в соседнюю комнату.

Выйдя на улицу, Эзме обратилась к Саймону:

– Ты думаешь, мама может быть в Лондоне?

Саймон покачал головой.

– Я не знаю. Адрес, который дал ювелир, находится в Ист-Энде. Я совершенно не могу представить нашу мать в этой части города.

Никто не сказал вслух того, о чем думал: ожерелье могли просто украсть. Его мог взять тот, кто похитил герцогиню из Айронвуд-Парка. Однако почему тогда не обнаружилось следов борьбы? Ведь с ней были еще и слуги. Может быть, герцогиню забрал кто-то, кого она знала?

– Многое я не могу понять, – медленно произнесла Сара. – Главное: если герцогиню похитили, почему никто до сих пор не потребовал выкуп?

Саймон задумчиво посмотрел на нее, затем открыл дверь кареты и предложил руку Эзме.